СЕЙШЕЛЫ
Я была абсолютно уверена, что на Сейшелах бывают только небожители да члены правительства. Мечты, как ни странно, сбываются. Детская мечта – как тропическая бабочка, ее нужно брать осторожно, чтоб не сбить волшебную пыльцу, не измять и не сделать обыденной.
До последнего мне не верилось. Даже когда в кармане уже шелестели билеты, а в чемодане лежали маска с трубкой. Муж заглядывал мне в глаза и поминутно спрашивал: « Ну, а сейчас ты уже веришь?»
Что такое Сейшелы? Для кого-то бесконечный пляж, где утром во время отлива ползают на пузе, как сытые крокодилы, наши соотечественники, а после обеда там же обгорают, плавая в приливной волне температуры околоплодных материнских вод и обдираясь до крови о коралловые рифы. Для кого-то – скучное казино, где не разрешено ставить более 50 долларов за раз и экзотическая кухня, которая за 2 недели становится настолько обыденной, что даже малые дети с первой ложки могут отличить жареного осьминога от барракуды. Впрочем, лишь дети любознательных родителей.
Сколько радости дарят Сейшелы ! Я очень боялась, что моя мечта окажется старой переводной картинкой. Трешь такую, трешь и вдруг вместо волшебного вида – дыра. Но ожидания не обманули. Самые яркие краски, которыми перебарщивают диснеевские мультфильмы, хлынули на нас потоками. Ослепительное солнце, висящее прямо над головой, выбивает слезы (а наши головы занесло на 7 градусов южнее экватора). Без очков не выйди! Темнеет на экваторе рано, поэтому вечером 1-го дня мы мало что разглядели. Зато утром, открыв дверь, ахнули. Прямо на территории отеля высились черные фигурные скалы, словно вылепленные из пластилина исключительно ради услады наших глаз. У подножья гор картинно цвели лотосы. Диковинные птицы важно вышагивали по траве и цвели уже знакомые по Бали цветы. Приятно удивил уровень отеля. Я-то настроилась на скромные ночевки, а тут 4 звезды. Сами сейшельцы упрямо прислюнивают к нему 5-ю звезду, но она все отваливается…Честная оказалась… Большой номер с гигантской кроватью. Простыни – как паруса. Надо долго ползать по постели, чтоб найти друг друга. Стеклянная стена смотрит на океан. Утром открываешь глаза и, не отрывая головы от подушки, видишь, как дышит в 70 м от тебя океан. И незнакомые пепельные птицы с тощими ярко-желтыми ногами заглядывают в твой номер. Вскакиваешь, отодвигаешь стеклянную стену, бежишь к океану. А на песке – еще ни одного следа. И твои босые пятки несутся по белому песку, похожему на тонны рассыпанной манки, а песок запоминает твой размер. И с удивлением обнаруживаешь, что следы не вдавлены, как на наших пляжах, а подняты, будто слепки наверх. И на песке остаются сотни скульптур твоих голых пяток. Пока волна услужливо не слизнет все эти шедевры.
На Сейшелах не бывает штормов, ураганов, затяжных ливней. Там нет никаких хищников, ядовитых змей, всяких там мух цеце и кровожадных пауков. Самый грозный зверь там – морской еж и сколопендра, обожающая кусать голые ноги во влажной траве. Куда не поднимешь руку, везде растет что-то съедобное. Местное население, наверно, по этой причине очень лениво и флегматично. Под жарким ослепительным солнцем должны бы кипеть дикие страсти, взрываться дикий темперамент. А тут вдруг встречаешь полную отмороженность. Прямо горячие эстонские парни! Или как у нас в сказке про Емелю:
- Езжай, Емеля, к царю!
- Не-а! Мне лень.
Вот и сейшельцам кипеть страстями, а заодно и работать просто неохота. Тут даже драку невозможно затеять. Местным драться лень. Лучше на сквознячке под пальмой поваляться. Или продать наивным туристам ракушки в 10 раз дороже, чем их можно купить на Бали. Цены на Сейшелах поражают. Бананы там в 2 раза дороже, чем в России! В первый день мы смеялись, потом возмущались, потом просто махнули рукой. А гид нам со вздохом объяснила : «У нас на островах политика выжимания валюты из туристов.» Сама видела циничную таблицу цен на катере. В правом столбике - цены для местных, в левом – для приезжих. Помните, как в фильме «За двумя зайцами»?
- Та мне ж только ваших денёг надо было!
По этой же причине ( хотим денёг) они запросили с Абрамовича, который вознамерился прикупить там пол-острова, чуть ли не 1 млн долларов только за право осмотреть свои предполагаемые владения. Молва приписывает ему такой веский ответ: « Я человек богатый, но не сумасшедший.» И вопрос остался открытым.
Сейшельцы очень похожи на малых детей, которым неизвестна реальная ценность денег. Поэтому они называют такие фантастические суммы - из боязни прогадать. Они в самом деле уверены, что хитрым богатеям ничего не стоит вытащить искомую сумму из кармана. Но все компенсируется хорошим характером островитян. В любое время суток можно ходить в золотом колье и везде натыкаться на улыбки и вежливые приветствия. В погоне за закатными снимками я одна умчалась в заросли прибрежного леса. Ночь свалилась на голову, как бильярдный шар – в лузу. Стою одна в экваториальном лесу с дорогущим фотоаппаратом, из-за пальмы тенью вышли двое, а у меня в душе ничего, кроме радости и уверенности, что все люди – братья. Саше, снимавшему в это время в частном рестороане, как хозяйка бельевыми щипцами подымает из выварки вареного осьминога, даже в голову не пришло, что его боевую подругу может кто-нибудь обидеть. Наши соседи по завтраку в отеле, успевшие смотаться на 4 дня в Кению, рассказывали жуткие истории о необъяснимой ненависти черного населения к белым. На фоне этих рассказов еще теплее начинаешь относиться к сейшельцам.
Русских на Сейшелах мало, всего 35 человек. И все очень разные. Есть такие, которые, несмотря на многие годы жизни на островах, продолжают оставаться русскими. С радостью делятся красотой островов, сопереживают своим бывшим соотечественникам. Стараются превратить каждый день в подарок. А есть такие, которые беззастенчиво срывают свои баксы. Нам повезло с гидом. С Викой мы подружились, и в порыве добрых чувств она открыла нам изумительное место, которое даже не всем местным известно.
После раннего завтрака мы по-партизански ушли по тайной тропе в лес. Неосмотрительно не взяли воду. Но Вика дала хороший совет – внимательно смотреть на деревья, там всегда можно найти, чем перекусить. То карамболь (этакая ребристая коробочка, полная кисло-сладкого сока), то бананы, то манго. На дичку манго мы и наткнулись. Манго – падалица. Звучит бессмысленно для уха россиянина. Вся земля усыпана зрелыми плодами и ни одного хищника в виде туриста, кроме нас. Кровь украинских предков закипела в моих жилах.
«Сколько мангового варенья можно наварить!», - еле выговорила я.
Я еще на Бали поняла, что в тропиках нет слишком сладких плодов, потому что от сладкого еще больше хочется пить. Бог есть на земле, и Он устроил все очень мудро.
Мы утолили жажду, а заодно и голод плодами манго и пошли дальше. Мимо гигантских, в два человеческих роста , кротонов (тех самых, которые у каждой второй домохозяйки чахнут в горшочках), мимо зарослей ванили (оказывается, это лиана! Сразу почувствовала себя двоечником, который считает, что булки растут на деревьях.) , мимо деревьев корицы с полчищами микроскопических воинственных муравьев, охраняющих ценную кору. Через полчаса мы словно зашли в прохладный тоннель. Над утоптанной тропкой деревья сомкнули ладошки, и мы, наконец, смогли отдышаться от жары. А там тихо – тихо. Слышно, как хрустят под ногами сухие осенние майские листья. Я не оговорилась. Тут в мае осень. Впрочем, их осень ничем не отличается от их же весны и зимы. Круглый год температура +29 воздуха и +36-37 воды. А к сумасшедшей влажности мы быстро привыкли.
Итак, мы топали по тропинке через лес, сквозь который не пробивается ни один луч света, и только неимоверное количество ящериц шуршало и стыдливо пряталось в траве. И вдруг словно промытое окно – кусок океана мелькнул такой неимоверной бирюзовой окраски, что мы оба вскрикнули и остановились., а потом бегом понеслись к берегу. Выскочили из зарослей и заулыбались, не в силах удержать улыбку в пределах лица. Она упорно лезла за уши.
Мы назвали это место Голубой Лагуной, потому что песок ее – ослепительно-белый – отливал голубизной от цвета кораллового рифа, который толок в своей вечной ступе воду невдалеке от берега. Кокосовые пальмы наклонялись к пляжу, словно подслушивали переговоры шустрых крабов. Они кинулись врассыпную, услышав шлепанье наших босых ног. Песок покрылся смешными кружевными «крабьими» узорами. После крабов мы здесь были единственными живыми существами. Вода переливала такими оттенками, что когда я лихорадочно вытаскивала из чехла фотоаппарат, у меня руки тряслись. Казалось, одну минуту потеряю – и вся эта многоцветная красота пропадет, облиняет. Или я проснусь и не успею досмотреть этот дивный сон. Мы только приговаривали : « Ай да Вика, ай да молодец! Ну, спасибо за подарок!»
Песок в этой бухте был похож уже не на манку, а на взбитые нежные сливки. Я намазывала его на руки, и казалось, что его белый шелк впитывается в кожу.
Если я выдохнусь в описании красот Сейшел, возьмите кассету с фильмами «Эммануэль»,»Изгой» и еще десяток приключенческих фильмов. Все они снимались на островах Пралин и Ла-Диг. Там столько кинематографических пляжей с обалденными декорациями скал, что все время хочется протереть глаза, дабы убедиться, что это не оптический обман.
На острове Маэ мы посетили священную рощу с пальмами Коко де-мер.
Про орехи Коко де- Мер не слышал только ленивый. Но когда над головой висят гроздьями зеленые и коричневатые «попки», а рядом гордо реют растительные фаллосы всех размеров, то хочется стыдливо отвести глаза и сказать :»Ребята, ничего, что я с фотоаппаратом?» На «попках» в самом интимном месте густо кучерявится коричневая поросль, еще более усиливая конфуз европейских туристов.
Впрочем, с неприличных орехов начинается въезд в страну. В твой паспорт сейшельский пограничник ставит огромную – в полстраницы – печать с четким изображением ореха Коко де-Мер. Реакция у всех одна – безудержный смех. Такую же изящную задницу получаешь при выезде. Похоже, сейшельцы гордятся своим товарным знаком. Он тысячами растиражирован, повторяясь в сувенирах. Не хочешь платить от 100 до 500 и более долларов за натуральный орех, возьми брелок для ключей с упругими коричневыми ягодицами. Или бутылку ликера в форме все той же соблазнительной попки.
В сумраке зарослей вызывающе кричат черные попугаи. Впрочем, врать не буду, Гюльчатай личико так и не показала, схоронившись за огромными листьями пальм коко де-мер. Кстати, их листья сильно смахивают на гофрированные запорожские шаровары. Аккуратно посередине каждый лист разбегается на две одинаковые, широченные штанины. Спутать с другой пальмой невозможно.
Но если черные попугаи играли с нами в прятки, то уж других птиц мы насмотрелись! Про отельных желтоногих я уже писала. Там же, как непуганые домашние курицы бродят по территории особи с голубыми лапами и утки с ярко-красными, кружевными очками на лице (такое гордое выражение мордой назвать неудобно), словно только с маскарада. Эти нагло заходят в зал ресторана и, подпрыгивая, как собачки за поднятым куском булочки, непристойно виляют бронзовым хвостом. И при этом умудряются не терять надменного взгляда.
Но самое потрясающее количество птиц (около 1 миллиона) мы увидели на Птичьем острове. Это экскурсия минимум на 24 часа с ночевкой в бунгало на коралловом острове. Остров принадлежит с потрохами французу, который обожает свои владения и с любовью каждый день не устает рассказывать о своем детище. Такой большой бородатый ребенок в шлепанцах.
20-местный самолетик, словно взятый напрокат в Луна-парке, поднимает нас в воздух, и перед глазами начинают мелькать открытки коралловых островов. На самую красивую открытку мы и садимся в объятья хозяина. Он так рад , что даже прощает нам русское происхождение. Дело в том, что несколько лет назад остров посетил Рыбин и компания (ансамбль «Дюна»). Ребята они веселые, а потому 300-летнюю Эсмеральду (гигантскую сухопутную черепаху) разрисовали цветными красками. Хозяин так огорчился и так испереживался за здоровье своей любимицы, что 2,5 года русских на остров не пускали .Теперь по всем Сейшельским островам об ансамбле «Дюна» идет недобрая слава… Но я думаю, что историю эту сильно раздули. Ребята вовсе не хотели причинить вред Эсмеральде. Кстати, совсем недавно кто-то из ученых обнаружил, что под юбкой Эсмеральды скрывается «джентльменский набор». Так что теперь его называют Эсмеральдо. Его морщинистая кожа покрыта таким слоем грязи, что руки так и чешутся его помыть. Так что я отчасти оправдываю Рыбина.
Еще 3 экземпляра помельче так же не спеша курсируют по острову Один из них отличается скверным характером и шипит, как гусь, бесконечно выдвигая и выдвигая из-под панциря свою 100-летнюю шею Он у них младшенький…
Названия птиц я сначала пыталась запомнить, затем бросила. Для нашего уха названия непривычные, хоть часть их них и кочует через Россию. Запомнился только божественной красоты фаэтон с жемчужным переливом перьев на голове, двумя стрелами белых длинных перьев на хвосте, похожих на летящую вуаль, и детски-доверчивый взгляд. Хоть рукой его трогай!
Вообще, все птицы там чувствуют себя хозяевами. Нужно внимательно смотреть себе под ноги, чтоб нечаянно не наткнуться на что-либо пернатое, улегшееся, как щенок на землю, в поисках прохлады. Те же птицы сидят на перилах твоего бунгало и вовсе не думают улетать при твоем появлении. Я наклонилась и закричала «в ухо» одной длинноклювой особи. Особь от изумления раскрыла длиннющий клюв, подняла и опустила крылья, как тетка на базаре при приближении скандала упирает кулаки в бока, и что-то укоризненно мне каркнула. А с места не сдвинулась. Я сконфузилась: «Ну, прости…»
В бунгало на потолке и стенах сидело невероятное количество розовых гекконов. В рядах соплеменников была паника. Мне пришлось долго растолковывать, что это наши друзья. Что жрут они мух, мошек и комаров, а российских туристов – никогда. Иногда заходили в гости ярко-зеленые ящерицы. Перекусить муху – другую, покалякать по-соседски. Мы лежали под кисейным пологом, наблюдали их трапезу и поощряли : «Ах, ты, умница! Съела гадкую муху! Ах, ты, лапочка!» Геккон от наших похвал еще больше задирал нос. Казалось, он сейчас заговорит, как кот Матроскин: « Подумаешь, я еще умею на швейной машинке строчить!»
После того, как каждая черепаха поработала фотомоделью и еще 0,5 млн птиц показали свои самые выигрышные ракурсы, случился закат над Индийским океаном.
Неплохая фраза для конца сказки!
« И случился закат над Индийским океаном. На коралловом острове сидели двое, подпирая голыми пятками прибой, а услужливые волны лизали и лизали теплыми языками их отполированные ступни…»
Но сказка на этом не кончилась.
Перед соседним бунгало в кресле сидел иностранец с безмятежным лицом и играл на гитаре русский романс. Перед ним на пне лежали раковины - тридакны с питьевой водой. Птицы садились на пенек, пили воду из раковин и внимательно слушали Рахманинова. Все это казалось чем-то нереальным : коралловый остров где-то за экватором, русский романс среди птичьего гомона, приблудившаяся к твоему порогу 300-летняя черепаха…
«Ущипни меня, пожалуйста», - попросила я мужа.
Крыша над бунгало устроена так, что любая птица может спокойно залететь в комнату. Когда это произошло, я слегка струхнула – вдруг запутается в пологе, начнет биться? Но птица, покружив по комнате, как старшина с проверкой по казарме, распугала гекконов и скрылась в темноту ночи. После этого мы закрыли глаза и тут же уснули под невероятный гомон миллиона птиц. Помню, проваливаясь в сон, я успела спросить : «Они что, тут совсем не спят?»
Утром выяснилось, что крепко спали из новобранцев только мы, закаленные Непалом и Бали. Остальные ожидали подвоха от ящериц, птиц и мышей, а потому глаз не сомкнули. А давно известно, что надо желать хорошего, тогда и будет хорошее ( это мой умный муж все время цитирует). Ну, а если ждешь плохого, то оно с той же скоростью летит в твои объятья. Поэтому по кому-то бегали мыши туда – сюда, на кого-то с потолка падали ящерицы, нахально стучали клювами и орали птицы. Холеные девушки с опухшими от бессонницы и пережитого «ужаса» глазами нервно передергивали плечами и повторяли : «Никогда сюда больше не приеду!» А нам тут понравилось невероятно! Пожить бы тут пару недель, нервы стали бы, как канаты!
Утром цвет океана изменился до неузнаваемости. Мы носились с фототехникой по четырем сторонам острова, а потом валялись, как в теплой ванне на отмелях, рассматривая кусочки кораллов, а потом шли понырять на противоположную сторону острова и на глазах «бронзовели».
А еще нас безумно вкусно кормили на этом островке. Так далеко оторван от цивилизации, а такие гастрономические изыски! Всякие там струганные кокосовые салаты, соусы из кокосового молока, всякие приправы из манго. Не говоря о рыбном изобилии и мясе осьминога. Еще нам подали любимое блюдо гигантских черепах. Я видела, как они жадно рвали сочные округлые листочки, плотоядно причмокивая от удовольствия. Из них же, но с уксусом и приправами нам тоже приготовили вкуснейший салат. А сладкое на отдельной тележке, которое с торжественным лицом подкатывает к каждому столику улыбчивая креолка в цветастом платье! А нас пугали, что спать мы будем в одной палатке и питаться консервами! Повар с улыбкой умиления любовался нашими проявлениями здорового аппетита. Ему льстил наш детский восторг и наши похвалы. Добавку он накладывал, как московская бабушка – тощим внукам. За соседним столом индифферентно ковыряли яства какие-то иностранцы. Словно это была не «скатерть – самобранка», а меню застарелого язвенника. Наверно, они считали, что для добропорядочной публики проявление всяких чувств неприлично. Но ведь доброе слово и кошке приятно. Не говоря о классном поваре. Так и хочется сочинить «Гаврилиаду» о поваре!
Луна набирала силу. В первый же вечер я увидела, как на фоне луны круто заходила на вираж летучая лисица (она же летучая собака). С видом бывалого путешественника я протянула: «Собаки летают…» Пара на соседнем лежаке подскочила, словно их дернули за веревочку. Потом мы не раз видели, как эти крылатые, наевшись перебродивших плодов баньяна, начинают путать день с ночью и совершают пьяные полеты при свете дня. Так и кажется, что в свисте ветра несется: «Быва-а-али дни весе-е-елые!» А потом спрашивают, кто людей плохому научил!
Кстати, в семейных ресторанах настойчиво предлагают отведать этого зверя на обед. Но я не знаю еще ни одного русского, рискнувшего выложить валютные сбережения за право отведать летучую мышь крупного размера.. При том, что более активных (в смысле проматывания денег) туристов больше не найти. Нашим все интересно и за это никаких денег не жалко. По всем островам, перекрывая все другие языки, звучит наша речь. Такое впечатление, что Сейшелы – наша далекая жаркая провинция.
Если хотите вкусно поесть, не опасаясь за свой желудок, найдите на острове Маэ ресторан « Сирена» (Ля Сирен). Он даже на карте обозначен. Дизайн непрезентабельный: просто плетеный навес над столиками, которые стоят прямо на песке. Но вместо дорогой картины на стене – оранжевое солнце, быстро съезжающее по облакам в океан. Рядом в вольере флегматично жуют листья гигантские черепахи, такие же немытые, как и везде на Сейшелах. Местные уверены, что раз Господь не предусмотрел ежедневного душа для тортилл, то вмешиваться в дела Господа негоже. Между прочим ( для любителей «погорячее»), того же суеверия придерживаются заразившиеся венерическими заболеваниями. Заставить местных лечиться от этой напасти очень сложно. Не считают нужным.
Что в первую очередь попробовать в ресторане «Сирена»? Конечно, «отобус» (с ударением на последнем слоге). Так емко креолы зовут осьминога. И если вы где-то уже ели его и сейчас скривились, то попробуйте еще раз в ресторане «Сирена». Уверена, будете приятно удивлены. Нам принесли крабов, каждого величиной с блюдце. Болтливый креол, в чью льющуюся речь я не смогла вставить ни слова, ловко поддел панцирь и открыл краба, как подарочную шкатулку. Хитиновая крышечка была нафарширована рисом, а в мясо краба он ловко вонзил нож, разрезал, как курицу пополам и, закатив глаза для пущей убедительности, показал, как это будет вкусно.
На отдельном блюде розовыми загогулинами лежали жирные очищенные креветки. Этакий сочный доклад со множеством запятых.
Принесли еще 2 блюда с рыбой. От одной я пришла в полный восторг. Поинтересовалась «фамилией» рыбы. Это оказалась барракуда! Та самая, за которой я так легкомысленно гонялась накануне. Приняла ее за рыбу – иглу крупного «помола». Вытянутое полупрозрачное создание в две трети моего роста. На вид - абсолютно флегматичное и безвредное веретено. Хорошо, что она плавает быстрее меня. А то ей бы не понравилась моя фамильярность. Мне очень хотелось дернуть ее за хвост. Вообще, на этих широтах не стоит трогать руками ни одно, даже самое безобидное на вид существо.
Ныряние с маской и ластами у коралловых рифов – отдельный праздник. Каждое погружение – новая встреча. В этой теплой воде какие только фантастические сочетания цветов не плавают! Весь свой детский аквариум я увидела в первое же погружение. Огромные неспешные красавицы, похожие на скалярий, светящиеся неоновые рыбки величиной с ноготь, нервно дергающиеся в разные стороны. Потом величаво проплыл полуметровый голубой марлин, и я на минуту перестала дышать. Господи, как же он красив! Кощунство устраивать на него охоту. Такая рыба не для сковородки. А потом хороводом пошли все 28 видов рыб – попугаев и уж совсем какие-то невиданные создания. Представьте, ярко-желтая рыба с оранжевыми «силиконовыми» губами, а тело «до пояса» словно в черную сетку одето. Просто колготки стриптизерши! Какова кокетка!
Мы по очереди пробками выскакивали над водой, выдирали трубки изо рта и кричали : «А я сейчас видела!.. А я !..» Мы не в силах были терпеть до лодки. Необходимо было поделиться впечатлениями сейчас же, сию же минуту, чтоб сердце не треснуло от переизбытка эмоций. Ничуть не смущаясь нашим присутствием, неторопливо проплыла морская черепаха. Вот удача! Потом я увидела, как мальчик-креол отчаянно машет мне под водой. Почти под нашим катером сидел в своей коралловой квартире осьминог. Мальчик его тыкал палкой, а тот гневно пучил глаза, изредка всплескивая щупальцами. Что случилось дальше? Палка оказалась железным штырем. Креол ударил осьминога и проткнул его насквозь. Вытащил его из норы и показательно бросил на прозрачное дно лодки. Тот из последних сил присосался к стеклу, но это его уже не спасло.
Больше есть осьминога я не смогла. Перед глазами долго стоял его осмысленный взгляд.
Отельные лежебоки с завистью слушали наши рассказы о барбекю на Оленьем острове, о встречах с диковинными рыбами и черепахой. О том, как орды полосатых рыб, толкаясь боками, стекаются, чтоб выхватить у тебя из рук прозаический кусок хлеба. Во халявщицы! Такая экскурсия-вылазка хороша, если только количество экскурсантов небольшое. Нас было всего 5 человек, поэтому рыбы нас не боялись, а экзотических камней острова хватило на всех фотографирующихся.
За эти дни мы обследовали рекордное количество пляжей. Каждый из них имеет свой характер. Есть бухты с послушной водой, как наложница арабского шейха, где волна, что называется, ресниц не подымает, где всегда тихо и можно полежать на спине и посмотреть на облака. А есть такие, где волны, не зависимо от погоды, идут и идут, как шеренги римских легионеров в своих «ершистых» шлемах. Попробуешь войти в песчаный коридор между коралловыми лезвиями – чуть зазевайся и не заметишь, как волна швырнет тебя именно об коралловые уступы. Причем твоя воля тут в расчет не идет. Ты просто бессмысленная молекула, которую тащит по воле волн ( вот где на своей такой тонкой шкуре прочувствуешь смысл избитой фразы!). И хорошо, если ты обойдешься поцарапанными коленками. Уже в Москве я с блаженной улыбкой рассматривала свои шрамы. Не приснилось! Действительно было!
А еще каждый пляж имеет свой оттенок песка. От ослепительно-белого до почти оранжевого. Испытываешь чувство благоговения ,когда видишь, с какой любовью Бог устраивал этот мир. На оранжевый песок пляжа падают темно-оранжевые цветы. А в нашей Голубой лагуне волны катают по песку только белые цветы.
В сувенирных лавках популярны стеклянные сосуды с разноцветным коралловым песком, из которых умудряются делать азиатские узоры. Такие почти узбекские мотивы на сейшельский лад. Кажется, откупоришь пробку, и вылетит ослепительное облако в виде смуглого джина в ярких одеждах. И исполнит он любое твое пожелание.
В последний день мы опять примчались в свою любимую Голубую лагуну и бросили монетки. Для надежности – по три штуки. Чтоб обязательно вернуться.
Вот такая сентиментальная история…
Наталья Поддубная
|