| планета | новости | погода | ориентирование | передвижение | стоянка | питание | снаряжение | экстремальные ситуации | охота | рыбалка
| медицина | города и страны | по России | форум | фото | книги | каталог | почта | марштуры и туры | турфирмы | поиск | на главную |

Уединившись в свою библиотеку, Гарлоу вновь перечитывал письмо Мортона, которое он успел уже заучить наизусть. Перечитывал в последний раз, слово за слово, фраза за фразой, все еще в надежде убедить самого себя, что смысл его не такой многозначительный, каким он казался ему до сих пор.

Послание Мортона было написано на открытке с помеченной на ней датой, но без адреса отправителя.

Гласило оно так:

— «Целых шесть месяцев вы не оказывали мне никакой денежной поддержки, ссылаясь на затруднительное материальное положение и необходимость содержать . семью. Теперь мне стало известно, что вы богаты, дела ваши процветают и никакой родни у вас нет. Не знаю и не желаю знать, приложил ли я руку к тому, чтобы заложить фундамент вашего нынешнего богатства. Но твердо знаю, что намерен получить половину его. Семь лет тому назад я промолчал и отправился в тюрьму. Но, я не потерял еще способности речи и для полиции достаточно трех слов, чтобы она раскопала всю эту старую неблаговидную историю. Если бы вы не пытались надуть меня, я оказался бы милостивее. Теперь же мои условия: ровно половину, из коей две тысячи фунтов наличными.

Сим извещаю, что навещу вас в воскресенье ночью, точнее говоря в половине первого, в ночь на понедельник, когда ваша прислуга и соседи будут мирно почивать, что, полагаю, для вас предпочтительнее. Приготовьте две тысячи фунтов в стофунтовых банкнотах. Я приду, как бывало раньше, через сад и расчитываю найти окно незапертым. В противном случае я явлюсь несколько позже, вместе с полицейским, к вашей парадной двери.

Да, письмо было явно неприятное и, в конце концов, Гарлоу принужден был заключить, что оно означало все то, 6 чем в нем* говорилось. Как бы там ни было, время для взвешивания значительности сказанных в нем слов, прошло: Чс1сы на камине показывали десять минут первого.

Встав из-за письменного стола Гарлоу перешел к камину, бросил письмо на раскаленные угли и пристально смотрел, как оно сгорает. В эту минуту его благообразная, откормленная, обычно приветливая физиономия имела далеко непривлекательный вид. Если в плотно сжатых губах сказывалась решимость, или, вернее упрямство, то в бегающих главах отражался несомненный страх. Обрюзгшие щеки побагровели, а на лбу, у редеющих волос, заблестели капельки пота. Но он оставался верен своему первоначальному намерению, которое принял в то утро, три дня тому назад, когда получил и впервые прочел это письмо. Он тогда же решил, что не даст Мортону ни гроша и пусть тот уходит и не тревожит его больше. Однако, он лишь сейчас окончательно решил, каким образом Мортон должен исчезнуть, хотя замысел свой он хладнокровно обдумывал и подготовлял три дня и три ночи.

Не сводя глаз с огня, он спрашивал себя — не упустил ли он чего-нибудь из виду. Нет, все предусмотрено и подготовлено. А как насчет прежних писем Мортона? По существу умнее будет сохранить их. Они содержат одни просьбы о деньгах и выражения благодарности и могут пригодиться впоследствии.

Обернувшись, он окинул взглядом длинную, просторную комнату, наполовину библиотеку, наполовину биллиардную, обставленную со всевозможной роскошью и комфортом. Своего рода символ его сытого эгоистического существования. Он вовсе не намерен отказываться от этого существования, хотя бы частично. Ни за что на свете! Страх в его глазах уступил место злобе, рот искривился ненавистью.

Однако, время подходит. Надо действовать!

На маленьком столике стоял поднос с графином портвейна, рюмкой, тарелкой с бисквитами и вазочкой с оранжерейным виноградом. Гарлоу подошел к столику и словно заколебался, засунув пальцы в жилетный карман. Но всякие сомнения, если он и в самом деле питал их, быстро прошли. Вытащив из кармана крошечный бумажный пакетик, он с величайшей осторожностью открыл его и высыпал все содержимое — щепотку тонкого кристаллического порошка, в рюмку. Потом налил в нее немного вина, опустил палец, и размазал вино по стенкам и по краю рюмки, которая приобрела такой вид, точно ею недавно пользовались. Тщательно обтер палец, взял бисквит, переломил пополам, положил одну половину рядом с рюмкой, а другую швырнул в огонь.

Затем снова задумался, все ли он предвидел. Минуты протекали одна за другой. Большая стрелка приближалась уже к половине и он спохватился, что надо спешить: метнулся к ближайшему окну, открыл тяжелую портьеру, отодвинул в сторону ширмочку и выглянул наружу. Ночь была темная, но ясная; в саду ничто не шевелилось. Вдруг ему стало холодно, он поежился, быстро повернул оконную задвижку, приподнял раму, отступил назад и задернул портьеру.

При взгляде на поднос у него блеснула внезапная идея. Он нацарапал на выдернутом из блок-нота листке «Подождите меня», и поместил листок у графина. Да, это внушит Мортону мысль подкрепиться. Впрочем, что касается выпивки, Мортон не нуждается в особом приглашении, к тому же он тонкий ценитель хорошего портвейна — во всяком случае был им до того, как попал в тюрьму. Приманка как нельзя более подходящая. Мортон не побрезгает уже бывшей в употреблении рюмкой, а даже если он и выпьет якобы недопитое вино, все же на стенках и по краю останется достаточно... Гарлоу выпрямился, вышел из комнаты, закрыл и запер за собою дверь. Слегка задыхаясь прислонился к стене ждал, пока не услышал, наконец, шорох поднимаемой кверху оконной рамы.

Тогда он, крадучись, пробрался через холл и помчался вверх по лестнице. Спальня его приходилась как раз над библиотекой. Он лихорадочно разделся, накинул на себя очной халат и нарочно привел в беспорядок свою постель. Затем лег на пол, прильнул ухом к половицам и стал прислушиваться.

Мортон неслышно прикрыл за собой окно и выступил из-за портьеры, заморгав глазами от внезапного перехода на яркий свет. Пустая комната на несколько мгновений заставила его застыть на месте и подозрительно насторожиться. Пoтом, пожав плечами, он двинулся вперед; дойдя до письменного стола, остановился, бегло оглядел лежавшие на столе предметы, потом уставился на весело потрескивавший в кашне огонь и потер ладони, но не от того, что озяб, а как человек, предвкушающий нечто заманчивое.

Его блестящие черные глаза, были, пожалуй, чересчур уж быстрыми, а странно узкие губы слишком подвижными и говорили о хитрости, податливости и пристрастии к вину. Проницательный человек, без сомнения, почувствовал бы к нему, недоверие. Одет он был более чем скромно, но опрятно. Взгляд его скользнул с огня на поднос, и рука тотчас потянулась к записке Гарлоу. Новый прилив подозрения, новое пожатие плеч, — Гарлоу не посмеет еще раз надуть меня, — пробормотал он, бросил записку на пол и посмотрел на поднос. — Угощался тут перед моим приходом. Очень похоже на него, — не припасти для приятеля чистой рюмки, но я теперь не так разборчив, как прежде.

Он взял графин и вынул из него пробку. — Уж не выдержанное - ли это вино, самая стоющая вещь на свете, — любовно прошептал он, бережно наполняя рюмку. Налив ее почти до краев, поставил графин на место, поднес рюмку - к носу и понюхал вино.

— Чорт возьми! — улыбнулся он. — Так и есть! — Все ..еще улыбаясь, он поднимал рюмку все выше, пока она не оказалась против света лампочки, висевшей над письменным столом.

— За будущее! — проговорил он вслух, любуясь прозрачной, рубинового цвета жидкостью.

Гарлоу вздрогнул всем телом, когда, наконец, до слуха его донесся тяжелый грохот падающего тела. Но он не спешил подняться на ноги — может быть предвидел, что они будут подкашиваться со страху — и продолжал лежать, весь дрожа и обливаясь холодным потом.

— Однако, это только начало — подумал он, — нужно набраться мужества и довести дело до конца. В течение той ночи придется вынести нечто гораздо большее, чем вид мертвого человека.

Внушая себе, что самое худшее осталось уже позади, жалея, что под рукой нет никакого бодрящего напитка он поднялся и сидя на полу мысленно повторял все подробности следующего шага, какой, ему следует предпринять.

Наконец, почувствовал себя в силах продолжать начатое и спустился вниз, как был в ночном халате, что также входило в его расчеты. Стараясь двигаться как можно тише, он отпер дверь библиотеки. Но не сразу открыл ее, не сразу просунул в нее бледное влажное лицо и вошел.

Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что Мортон не станет его больше тревожить и он сможет продолжать свое безмятежное существование.

Мортон- лежал на полу, около камина, почти ничком, раскинув руки и судорожно сжав их в кулаки. Рядом валялись рюмка с отбитой ножкой и записка Гарлоу.

Немного погодя Гарлоу осторожно ступая, не глядя на распростертое тело, поднял записку и предал ее огню. Затем вынул из кармана бумажку из-под порошка и бросил ее на пол, под столик с подносом.

В комнате стояла мертвая тишина.

Гарлоу приблизился к окну и раздвинул портьеру. Лучше приоткрыть окно, чтобы показать, каким путем вошел Мортон. Приподняв оконную раму, Гарлоу прошел в столовую, расположенную по другую сторону холла. Там он проглотил изрядную порцию бренди и вскоре почувствовал себя значительно бодрее и увереннее»

Мортон лежал на полу, около камина

В библиотеку был проведен добавочный телефон, но Гарлоу предпочел позвонить из холла. Он быстро соединился с полицейским участком. Сообщил свою фамилию и адрес и сказал:

— Сержант, произошел ужасный случай! Несколько минут тому назад меня разбудил какой-то шум. Спустившись вниз, я обнаружил в библиотеке лежащего на полу мертвого человека и узнал в нем одного бедного парня, которому не раз пытался помочь, но недавно принужден был отказать в дальнейшей материальной поддержке. Он... у него такой вид, словно он умер внезапно. Около него оказалась винная рюмка и клочек бумаги. Я оставил все как было. Пожалуйста, пришлите сейчас же ваших людей и попросите их привезти с собой доктора.

Он ответил на несколько лаконических вопросов и вернулся в библиотеку. Его тянуло выпить еще брэнди, но он сознавал, что и так уже сболтнул по телефону кое-что лишнее. Прошла, казалось, целая вечность, пока послышался звук приближающегося автомобиля, но вместе с тем, у Гарлоу было такое чувство, будто он еще не успел подготовиться к появлению полиции.

Гарлоу отпер парадную дверь. Вошли сержант и констебль. Доктор должен -приехать немедленно за ними. Он вызван куда-то по неотложному делу, по ему уже дали знать о происшествии.

— Я не судил экономку и остальную прислугу,. — сказал Гарлоу. — Они впали бы в истерику.

Сержант одобрительно кивнул и испытующе оглядел холл.

— Рассказать вам, сержант, то немногое, что мне известно?

— Погодя. Дайте нам сначала взглянуть на мертвеца. Поборов свое внутреннее нежелание, Гарлоу ввел полицейских в библиотеку и шопотом произнес:

— Я ничего не трогал... и его тоже... Только посмотрел, жив ли он.

— Как он вошел сюда?

— Повидимому, через окно. Дверь эту я на ночь запираю.

— Вы усиленно топите ваш камин, м-р Гарлоу. Огонь все еще горит.

— Я... я необычайно долго засиделся сегодня вечером. Едва успел заснуть, когда шум разбудил меня.

— Гм... пожалуй, мне лучше осмотреть труп.

— Надеюсь, вам не придется сообщить мне, что тут произошло самоубийство, — с трудом заставил себя вымолвить Гарлоу. — Человек этот был не совсем в своем уме.

Сержант, не отвечая, подошел к телу, опустился рядом с ним на колени и нагнулся, чтобы разглядеть лицо. Последовало секунд двадцать молчания, потом сержант резко откинулся и отрывисто произнес:

— Он жив!

— Вот именно, — отозвался Мортон и вскочил . — Держите его! — закричал он, указывая на Гарлоу.

Но не было нужды держать того, разве только помочь ему устоять на ногах, что констебль и сделал.

— Что все это означает? — спросил сержант. — Если это шутка...

Он умолк, заметив смертельную бледность хозяина дома.

— Позвольте мне все объяснить, — заговорил Мортон. — Я явился сюда сегодня ночью, заранее известив о моем приходе и, как было уговорено, в половине первого вошел через окно. Нам с мистером Гарлоу предстояло обсудить одно дело и очевидно он подготовился к этому. Когда я вошел в комнату, она была освещена, как сейчас, но мистера Гарлоу не оказалось. Однако, я нашел записку с предложением дождаться его.

— Где эта записка? — - перебил сержант.

— Он сжег ее, когда приходил убедиться, что я мертв. Так вот: я увидел на столе вино и ощутил жажду. Налил себе рюмку...

Гарлоу с усилием вставил хриплым голосом:

— Я пил из этой рюмки, наливая себе из того же графина, как раз перед тем, как...

— Говорите по очереди! — заявил сержант. — Продолжайте, — кивнул он Мортону.

— Как я уже говорил, я наполнил рюмку. Понюхал вино и оно показалось мне хорошим, настолько хорошим, что мне захотелось полюбоваться его цветом и я поднес рюмку к лампе. И вдруг, в тот миг, когда я готов был опустить ее и выпить, мне почудилось, что маленькие блестящие пылинки медленно оседают на дно. На письменном столе лежит лупа. Я воспользовался ею. Блестящие пылинки оказались кристалликами. Это мне не понравилось. Я не знал, что мне подумать, но рисковать не хотел. А также желал узнать всю правду. Встал на стул, спрыгнул с него так грузно, насколько мог, растянулся, лежал неподвижно и... ждал. И пока лежал так, вспомнил, что у Гарлоу был знакомый химик-исследователь по фамилии Локер. Гарлоу имел обыкновение заглядывать к нему в его лабораторию. Не думаю, чтобы Локер снабжал смертельным ядом Гарлоу или кого-нибудь другого. Но, находясь в лаборатории, было нетрудно улучить удобную минуту и незаметно присвоить себе кое-что. Как бы там ни было, вам не мешает спросить потом Гарлоу, не навещал ли он за последние три дня Локера...

— Ложь! — задыхаясь произнес Гарлоу. Сержант поднял руку.

— Советую вам обоим быть осторожными в своих словах. Все, что вы скажете...

— Я почти - что кончил, — заметил Мортон. — Мне уже наскучило лежать на полу, как вдруг он вошел. Я задумал дождаться, пока он станет осматривать меня, — тут-то я узнаю всю правду и напугаю его до смерти. Но он избегал подходить ко мне. Единственное, что он сделал — сжег записку, о которой я вам упоминал и бросил на пол другую бумажку, совсем крошечную... вот она, под...

— - Ложь, сплошная ложь! — перебил Гарлоу. Он кое-как овладел собою. Голос его звучал тверже и увереннее. — Если где-нибудь и есть яд, — все это нарочно подстроено. Я докажу, что в моем вине его не было. Констебль, не принесете ли вы мне чистую рюмку? Вы найдете ее в комнате напротив, а сержант присмотрит за тем, чтобы я не убежал.

Констебль взглянул на сержанта. Тот после короткого раздумья кивнул ему.

Гарлоу с рюмкой в руке подошел к подносу. Трое остальных наблюдали за ним, полицейские с недоумением и нетерпеливо, а Мортон, как зачарованный, не сводя с него глаз.

— Теперь я докажу вам! — Гарлоу поднял графин, наполнил рюмку, поставил графин обратно на поднос и отступил на несколько шагов. Было что-то театральное в том, как он откинул голову и поднял рюмку. Мортон каким-то образом может быть одержимый порывом ненависти, упустил из виду, не предусмотрел одной возможности. Теперь он молниеносно осознал опасность... грозящую ему самому.

— Остановите его! — крикнул он и ринулся к Гарлоу! — Не позволяйте ему...

Мощная рука сержанта протянулась между ними, как барьер. Но все же сержант отрывисто-приказал:

— Остановитесь! Лучше не пейте.

Гарлоу буйно расхохотался и стал пить. Одним духом проглотил пол-рюмки, потом остановился. Лицо его приняло странное выражение. В следующий момент рука его взметнулась, рюмка пролетела через комнату и разбилась об стену. С раскрытых губ сорвался нечленораздельный звук. Весь он как-то неестественно застыл. Потом затрепетал в судорогах, снова застыл и вдруг осев, повис на руках констебля. Сержант тотчас очутился рядом с ним.

— Что это? Да он умирает! — произнес он приглушенным голосом.

Он ошибся. Гарлоу уже был мертв. И доктор, явившийся спустя несколько минут, не колеблясь, поставил диагноз: отравление сильно действующим ядом. Каким именно он затруднялся сразу определить.

В последующие дни Мортону помогло то, что он вспомнил о знакомом Гарлоу химике. Не будь этого, кто бы поверил его заявлению, что, повинуясь безотчетному порыву, он вылил неначатую рюмку вина обратно в графин?..