Мир путешествий и приключений - сайт для нормальных людей, не до конца испорченных цивилизацией

| планета | новости | погода | ориентирование | передвижение | стоянка | питание | снаряжение | экстремальные ситуации | охота | рыбалка
| медицина | города и страны | по России | форум | фото | книги | каталог | почта | марштуры и туры | турфирмы | поиск | на главную |


OUTDOORS.RU - портал в Мир путешествий и приключений
Вокруг Света № 10 1929 г.

ПРОДАВЕЦ ВОЗДУХА

Научно-фантастический роман А. Беляева

Рисунки художника А. Шпир
(Продолжение)

СОДЕРЖАНИЕ ПРЕДЫДУЩИХ ГЛАВ: Научные круги СССР и всего мира заинтересованы необычайными явлениями в атмосфере Земли.

Академия Наук СССР снаряжает экспедицию в Якутию. Один из членов се, метеоролог Клименко (от лица которого ведется повествование) с проводником-якутом Николой выходят из Верхоянска авангардом для определения маршрута экспедиции, следующей по направлению ветра. В пути Клименко и Никола, услышав призыв о помощи, спасают утопающего в болоте иностранца. Англичанин наскоро благодарит спасителей и уходит.

Никола пытается отговорить Клименко от продолжения путешествия: впереди — «ноздря Ай-Тойона» (верховного божества якутов). Подгоняемые все усиливающимся ветром, они взбираются по горному склону. Добравшись до вершины, Клименко видит внизу огромный глубокий кратер с правильной формы «дырой» па дне его.

Ветер срывает Клименко и Николу с площадки на гребне, где они лежали, и устремляет с потоком плотного воздуха в кратер.

Они приходят в себя в больнице подземного городка, в плену у спасенного ими англичанина, мистера Бэйли, который ставит их на работу: Николу — по уборке мусора, всасываемого с воздухом через трубу на дне кратера, а Клименко — в лабораторию» в помощь главному инженеру, знаменитому шведскому ученому Энгсль-бректу и его дочери Элеоноре.

Мистер Бэйли и Энгельбрект — участники пропавшей экспедиции на «Арктике», а городок Бэйли оказывается огромнейшим заводом, тайно изготовляющим жидкий воздух, водород, гелий.

Уверенный, что замыслы Бэйли угрожают безопасности и интересам СССР, Клименко решается бежать. Через выводную трубу, в которой работает Никола, Клименко с ним и другим якутом, Иваном, выбираются ночью на волю, но беглецы втягиваются вентилятором обратно.

Бэйли вызывает Клименко «на суд» и приговаривает его за попытку побега к смерти. В особой камере ученого начинают замораживать, но в последний момент Бэйли «милует его, получив от Элеоноры хороший отзыв о работе Клименко.

В теплонепроницаемых костюмах Бэйли и Клименко спускаются в подземные пещеры. Бэйли показывает голубое озеро жидкого воздуха и склад маленьких шариков из уплотненного Энгельбректом воздуха, каждый весом больше тонны. Бэйли доказывает, что его план — отобрать у Земли се атмосферу — реален. Он хочет торговать воздухом и утверждает, что уже торгует с Марсом, где воздуха мало, посылая марсианам в ракетах свои шарики и получай or них за это радиоактивный элемент «иль».

Затем Бэйли «для устрашения» ведет Клименко в пещеру-музей, где собраны замороженные мамонт, различные животные и... втянутые ветром люди, жители севера в их национальных костюмах и с утварью. Дальше —группа оледеневших казненных, тех, кто пытался нарушить законы Бэйли...

Узнав о новых планах Бэйли, Нора вступает с Клименко в союз (пока оборонительный). Молодой ученый уже влюблен в девушку и мечтает о совместном бегстве.

Изменяя тактику, Клименко продолжает работать с Норой, а одновременно осторожно выведывает, где можно, тайны городка. Он заводит дружбу с радистом Люком (пьяницей и шахматистом) и узнает, что Бэйли поддерживает связъ с внешним миром, принимая и посылая радиотелеграммы на очень коротких волнах. Крушение «Арктика» было, оказывается, устроено Бэйчи после высадки, чтобы замести следы. От Полярного моря машины, материалы и припасы были доставлены к месту постройки городка на мощных аэропланах. Значит, вся затея Бэйли была подготовлена еще в Англии!

От Люка же Клименко узнает, что вследствие буранов и сильных ветров экспедиция Академии Наук отложена до весны...

XIII. Затишье перед бурей.

— Мы дышим в лаборатории самым чистым, насыщенным кислородом воздухом. И все же мне чего-то не хватает,— призналась Нора.— Каких-то «воздушных витаминов». Быть может, нам не хватает этих запахов земли, запахов хвои, не хватает созерцания неба, хотя бы этого северного неба... Истинное наслаждение дыханием я испытываю только здесь, наверху.

Рисунок. От горизонта поднималась завеса, переливающаяся всеми цветами радуги. Полярная ночь чаровала...

Мы стояли на балконе небольшой площадки в расщелине кратера с его внешней стороны.

На внешнем склоне горы было не-сколько таких балконов. Они соединялись покатыми туннелями с тремя верхними этажами. Каждый туннель был снабжен лифтом. Эти площадки с. балконами могли служить для сторожевых наблюдений. Но ураганный ветер, всасывающий в кратер всех, приближающихся к горе, делал совершенно излишним постоянное наблюдение. И привилегированные обитатели верхних этажей пользовались балконами только для того, чтобы подышать «настоящим» воздухом и посмотреть на небо.

Нора облюбовала себе один балкон и с милостивого разрешения Бэйли получила его в единоличное пользование. Она хранила у себя ключ от входа в туннель, ведущий на балкон (второй ключ от этой двери был у сaмого Бэйли). Дверь эта находилась недалеко от ее комнаты, и Нора могла подниматься на балкон во всякое гремя. Она подолгу бывала здесь и любила «беседовать со звездами». Это было совершенно уединенное место, так как выступы скал закрывали балкон, и с соседних площадок не видно было, что на нем делается.

Площадка круто обрывалась. Горы кругом были занесены снегом. На темном небе сверкали звезды. Ветра нe было.

— «Воздушные витамины»... это вы хорошо сказали,— ответил я.— Я не чувствую запахов земли, все уже занесено снегом. Но хвоей пах-нет. И еще чем-то, как будто далеким дымком...

— А где дым, там жилье, люди...

— Которые также наслаждаются «воздушными витаминами». И всего этого их хочет лишить мистер Бэйли!

— Смотрите!

Я посмотрел на север. От горизонта поднимался бледный световой столб. Все выше, выше—до зенита. Из молочного столб превратился в бледноголубой, потом в светло-зеленый. Верхушка столба начала розоветь, и вдруг от нее» как ветви от ствола дерева, потянулись во все стороны широкие отростки. А от горизонта поднималась завеса, переливающаяся необыкновенно нежными и прозрачными оттенками всех цветов радуги. Полярная ночь чаровала. На небе разыгрывалась безмолвная симфония красок. И цвета переливались как звуки оркестра, то вдруг разгораясь в мощном аккорде, то нежно замирая в пианиссимо едва уловимых оттенков.

— Как прекрасен мир!—с некоторой грустью в голосе сказала Нора.

Я взял ее руку в меховой перчатке. Нора как будто не заметила этого и продолжала стоять неподвижно, глядя на расстилающуюся перед нами панораму горных цепей и долин. Белый снег отражал небесные огни и непрестанно менял окраску, то голубея, то розовея. Это была красота, которая покоряет на всю жизнь. Безлюдье... Пустыня... Перекличка прекрасных, но глухо-немых огней... Мы как будто были заброшены в совершенно иной, фантастический мир.

А там, за горными цепями, на юго-западе и юго-востоке копошился людской муравейник.

— Мисс Энгельбрект, вы говорили с вашим отцом?—прервал я молчание.

Нора точно вернулась на землю из надзвездных высот.

— Да, говорила,— ответила она, опустив голову.

— И чем же кончился ваш разговор?

Нора устало подняла голову.

— Чем кончился наш разговор?..— переспросила она, как бы не расслышан.— Отец поцеловал меня в лоб, как это делал, когда я еще девочкой уходила вечером спать, и сказал: «Спи спокойно, моя дочурка»... И я ушла в свою комнату. Отец! Милый отец, с которым я никогда не разлучалась, ни на один день, как будто ушел от меня, стал далеким, непонятным и даже... страшным... Я уже не могу относиться к нему с прежним доверием,

Мы опять замолчали. А небесный гимн северного сияния все разрастался, ширился как могучий световой орган, холодный, беззвучный, прекрасный, чуждый всему, что волновало нас...

* * *

Потянулись скучные однообразные дни. Мы с Норой попрежнему занимались в лаборатории, но девушка работала уже без прежнего энтузиазма. Раньше Норе доставляло огромную радость заслужить одобрение отца. Теперь всю работу она проделывала механически, как подневольный слуга, работающий за кусок хлеба. Она глубоко страдала. Побледнел ее прекрасный румянец, запали глаза, она заметно похудела. У нее появилась рассеянность. Посуда летела из ее рук, она нередко ошибалась. Профессора Энгельбректа я видел только изредка, но и в нем была заметна перемена.

Он как-то осунулся, постарел, лицо его потемнело.

По вечерам, после работы, Нора и я выходили иногда на нашу площадку полюбоваться северным сиянием, подышать «воздушными витаминами», а главное побеседовать. Нора была одинока в своем горе, и я был единственный человек, в обществе которого она могла найти моральную поддержку.

Уже несколько дней ветер не бушевал над кратером. Было необычайно тихо.

— Мистер Бзйли, очевидно, решил дать передохнуть воздуху,—как-то пошутил я.....

— Да, но этому нечего радоваться,— ответила Нора.—Мы переходим на новый способ сгущения воздуха. Зимой воздух приносил целые тучи снежной пыли. Это затрудняло работу. Снег, удаленный из вентилятора, требовал слишком много места и труда для уборки. Вы видите эту гору? Это искусственная гора. Она не успевает стаивать за лето. Еще через год здесь был бы целый Монблан. Отец призвал на помощь все силы химии и электричества и нашел новые способы поглощения и разложения воздуха. Увы, процессы переработки воздуха пойдут теперь еще быстрее. И скоро земля начнет задыхаться, как в припадке астмы,

— Нора, бежим отсюда!—вдруг сказал я.

Девушка посмотрела на меня.

— Возьмемся за руки и прыгнем с этой площадки? — шутливо спросила она.

Это уже было похоже на кокетство. Не давая мне ответить, Нора в том же тоне продолжала, глядя вниз:

— Пожалуй, мы и не разбились бы. Мы скатились бы вниз и упали бы в мягкий снег. Потом пошли бы, вон туда...

Я внимательно смотрел на путь, указываемый Норой. А ведь в самом деле этим путем можно бежать! Здесь нет трубы. Извилистое ущелье может защитить от ветров, если их поднимет «бог ветров» Бэйли.

— Не шутите, Нора, это прекрасный путь для побега,— высказал я вслух мою мысль.— Немножко высоко... Если вы не решаетесь, я бегу один.

Что-то в роде испуга мелькнуло в глазах Норы.

— И оставите меня одну? Нет, я не пущу вас...

— По приказу его величества мистера Бэйли?

— Я не пущу вас,— продолжала Нора.— Вас могут поймать, как и в первый раз, и тогда вам уже не поможет никакое заступничество. Притом вы не приспособлены для такого путешествия. Ваша жертве будет напрасна. Отважиться на такое путешествие имеет право только человек, рожденный в этой мертвой пустыне, — какой-нибудь якут, как Баш Никола... В самом деле, почему бы вам не снарядить его? Он прекрасно справится с за-дачей. И скоро на наши головы полетят разрывные снаряды. И мы «умрем, как герои»,— сказала она с горькой иронией.

— Наши войска будут предупреждены, и может бьпь нам удастся избегнуть этой почетной смерти. Вероятно, осажденный мистер Бэйли сдастся, когда убедится, что борьба безнадежна, — постарался я смягчить мрачные перспективы.— Ваше предложение не плохо. Я готов итти на риск, но вы правы: Никола лучше справится с этой задачей.

— А Никола согласится?

— Никола! Вы не знаете его. Это золотой человек. Он столько раз смотрел смерти в глаза, что наш проект нисколько не испугает и не удивит его.

У меня стало легче на душе, Нора тоже повеселела. Круг безысходности как будто разомкнулся. Теперь у нас был определенный план. Мы всячески обдумывали его, и это отвлекало Нору от мрачных мыслей.

Встретившись с Николой в нашей комнате, я подозвал его и тихо шепнул:

— Никола, я нашел, откуда можно бежать. Можешь ли ты пробраться в Верхоянск? Я дам тебе теплую одежду, револьвер и мешок с сухарями и вяленым мясом

— А ты?—спросил тоже тихо Никола.

— Нам нельзя вдвоем. Нас могут поймать. Но если не дойдешь ты, тогда отправлюсь я. Впрочем, если ты не хочешь итти один...

— Засем не хоцесь. Мне тут скуцьно. А засем в Верхоянск?

— Ты передашь письмо. Идешь?

— Ну да,— ответил Никола.

— Но только ты подумай хорошенько, Никола, я не принуждаю тебя. Ведь если тебя поймают, то на этот раз ты не отделаешься так легко. Тебя могут убить.

— Медведь бьет и селовек бьёт,— формулировал Никола свой фатализм.—А когда итти, сейсяс?

— Нет, подождем немного. Надо все обдумать и приготовить. Притом скоро начнет выглядывать солнце. Зима на исходе. .

— Не надо солнца. Я все вижу. Сильно хосю сейсяс.

С большим трудом мне удалось отговорить Николу от немедленного путешествия. Мы начали готовить Николу к побегу. Теплую доху и сапоги я решил отдать свои. Никола мог «украсть» их у меня. Револьвер мне удалось достать от Норы. Оставалось припасти пищу. Это было труднее всего. Приходилось за обедом незаметно класть в карман кусочки хлеба и сухарей. Никола тоже экономил, но я не позволял ему уменьшать свои порции: он должен был набираться сил.

Рисунок. Показалась вторая рука Николы, лохматая его шапка... 0н вылез наполовину...

И Нора откладывала запасы. У нее вдруг появился «волчий аппетит». Скоро сумка, хранимая под моей подушкой, значительно наполнилась. Еще несколько дней, и Никола мог двинуться в путь.

Надо было однако позаботиться и о том, чтобы на меня не пало подозрение. Если Никола не доберется до Верхоянска и погибнет, то отправлюсь я. Мне необходимо было беречь себя на этот случае.

XIV. «Шутики мистера Калименко».

По моему совету Никола за несколько дней до побега начал говорить в кругу товарищей по работе о том, что ему очень наскучило пребывание в подземном городке и что он решил бежать; .

— Товарищ Клименко ничего не знает, если бы он знал, мне попало бы от него, — говорил Никола.

Все отговаривали Николу, пугали страшною карой, но Никола стоял на своем: зверь бьет, человек бьет — все равно. Он не может больше.

Была опасность, что кто-нибудь из посвященных в тайну Николы донесет Бэйли о предстоящем побеге. Но на этот риск пришлось итти. На всякий случай Никола наводил на ложный след. Он говорил, что хочет повторить свою первую попытку: бежать из выводной трубы. Если бы Бэйли и донесли о планах Николы, Бэйли мог быть совершенно спокойным, зная, что эта попытка заранее обречена на неудачу. Таким образом все как будто было подготовлено.

Наконец настал день — вернее, ночь — побега. Я условился с Николой, что он уже в походном снаряжении придет на площадку, когда все уснут.

В условленный час я и Нора стояли на площадке. Ночь была довольно темная. Только бледные полосы, как далекий луч слабого прожектора, бороздили иногда небо.

Время шло, а Никола не являлся. Я уже начал беспокоиться, когда дверь на площадку отворилась и Никола вошел.

— Почему ты так запоздал?— спросил я.

Никола широко улыбнулся.

— Я хитрый,—ответил он.—Я был на работе в трубе и поджидал, когда все уйдут. Потом я посол спина вперед, стоб видели мой такой след.

Рисунок. Вошел Уильям в сопровождении двух вооруженных джентльменов...

Не даром Никола был завзятым следопытом. Он знал, как звери путают следы, сбивая охотника, и он решил воспользоваться этой звериной мудростью, прибавив к ней человеческую хитрость. Идя задом, он проложил свежий след на остатках снега и мусора в трубе так, что при расследовании могло показаться, как будто он прошел по трубе к выходу.

— Ну, желаю успеха! — сказал я с волнением, передавая ему письмо.

— Нисего,— ответил он. И, посмотрев вниз, сказал: — Однако, высоко. Нисего. Внизу мягко. Прощай, товарищ! — он пожал мою руку и кивнул Норе.— Прощай, девушка.

Потом он смело перешагнул через железную ограду балкончика, повисшего над бездной, спустился на руках до края и. провисев в воздухе секунду, разжал пальцы.

Я нагнулся вниз, жадно разглядывая полумрак. Тело Николы, все уменьшаясь, летело вниз. Ему нужно было пролететь не менее сорока метров прежде чем достигнуть снежного откоса...

Вот его ноги коснулись снега, и все тело нырнуло в смежную массу, точно он сделал прыжок в коду. Я напрягал зрение, но ничего не видел. Никола исчез в снежном сугробе. Быть может он разбился, потерял сознание?.. Волнистые зелено-розоватые полотна северного сияния заколыхались на небе, осветив снег неверным дрожащим светом. Я разглядел дыру, пробитую в снегу телом Николы, но его по-прежнему не было видно.

— Смотрите, смотрите, вот что-то шевелится внизу...— с волнением сказала Нора.

— Где? Я ничего не вижу. Это вам мерещится.

От вспышек сияния тени двигались, то сгущаясь, то бледнея.

— Да не там! Ниже, гораздо ниже!

Я посмотрел ниже места падения и увидел на расстоянии добрых двух десятков метров от него что-то очень маленькое, копошащееся в снегу.

— Это рука! —воскликнула Нора, которая видела лучше меня.

Я напрягал свое зрение и наконец убедился в том, что из-под снега виднеется действительно рука Николы. Силою падения он пробил рыхлый, еще не слежавшийся верхний пласт снега, пулею пронзил его на несколько десятков метров и теперь прорывал дыру, чтобы вылезти наружу. Вот показалась его вторая рука, лохматая шапка. Вот он вылез наполовину. Наклонившись вниз, он наконец выбрался совсем и обернулся к нам лицом, взмахнув руками в рукавицах.

Я едва удержал готовый вырваться крик приветствия.

Никола еще раз махнул нам рукою, лег на бок и покатился вниз по пологому склону. Так докатился он до самого дна ущелья, превратившись в едва заметную точку. Затем, барахтаясь и увязая в снегу, он пополз к выходу из ущелья. У него не было лыж,— мы не могли достать их,— но он этим не смущался. «Сделаю»,— говорил он мне.

Да, Никола не пропадет! Он был приспособлен к суровой жизни «окаянного края» так же, как звери, на которых он охотился. Только бы он не попался в руки Бэйли, а с природой и четвероногими врагами он справится.

Свет погас. Мы потеряли из виду Николу, но еще долго смотрели в темную бездну.

— Пора итти. Нам нельзя долго оставаться здесь,— сказала Нора.

— Да, идем,— ответил я, отрываясь наконец от бездны. Завтра — день расплаты. Мистер Бэйли вероятно призовет меня на допрос Нора, я хочу обратиться к вам с просьбой. Нет ли у вас второго револьвера.

— Зачем он вам?

— Если Бэйли признает меня виновным в побеге Николы, я... всажу в мистера Бэйли пулю. Нора задумалась.

— Не знаю... У меня нет другого револьвера. Может быть у отца. Если я сумею достать, то завтра принесу вам. Приходите пораньше в лабораторию.

Я с благодарностью пожал ее руку. Да, Нора имела характер. Она не побоялась стать соучастницей побега, не боится помочь и в замышляемом мною убийстве.

Я плохо спал. Около двух часов ночи, когда я только что задремал, в дверь громко постучались. Поспешно одеваясь, я спросил, кто стучит, . Я услышал голос Уильяма. Так! Бэйли все уже известно, и он зовет меня на допрос,— решил я и открыл дверь. Вошел Уильям в сопровождении двух вооруженных людей. Я невольно обратил внимание на их лица,— энергичные и породистые. Два «джентльмена» подошли ко мне и тщательно обыскали. В этот момент я порадовался, что не успел получить от Норы револьвер. Затем Уильям и молодые люди тщательно и со знанием своего дела обыскали всю мою комнату. К счастью, в ней не было ничего, компрометирующего меня. Покончив с обыском, «джентльмены» повели меня в кабинет Бэйли.

Он встретил меня бурею негодования.

— Это опять ваши шутики! — закричал он, грозно потрясая кулаками.— Вы не можете примириться с тем, что я торгую с Марсом и нарушаю ваш внешторг? О да, мистер Бэйли преступник! Его надо судить Верховным Судом! Скажите пожалуйста?! Мистер Бэйли лишит воздуха русских рабочих, и воздух будут выдавать только по карточкам, в кооперативах, членам профсоюза? Ха-ха~ха! Не так ли? Английские интриги империалистов? О, я знаю, что вы думаете. А я думаю, что вам придется занять ваше место в пантеоне. Пьедестал давно ждет вас,

Я уже был готов к этому нападению и потому хорошо играл свою роль. Выждав, когда Бэйли замолчал, я со спокойным видом, но с «искренним» удивлением спросил его:

— В чем дело, мистер Бэйли? Я не понимаю вас. Мне кажется, я не заслужил упреков. Я усердно работаю в лаборатории и ни в чем не провинился.

— Ложь! Вы все прекрасно знаете. Где Никола?

— Не знаю. Сегодня он не ночевал со мною. Я думал, что он на работе или в чем-нибудь провинился и его отправили в карцер.

— Ложь! Ложь! —закричал Бэйли.— Это ваши шутики! Позвать рабочих, которые были с Николой.

Рабочие явили;ь. Якуты подтвердили, что Никола уже несколько дней назад говорил о побеге, стосковавшись го свободной жизни. Никола говорил, что боится говорить Клименко об этом, что Клименко рассердится. Только они не верили, что он серьезно думает бежать, поэтому и не донесли.

Эти показания несколько охлади-ли гнев Бэйли. Моя непричастность к делу устанавливалась целым рядом свидетельских показаний.

— Я не верю вам и не верю им,— сказал Бэйли.— Одна шайка! Вы покрываете друг друга.

И вдруг, изобразив беспристрастного судью, он неожиданно для меня закончил:

— Но я не могу судить гас без улик. Расследование будет продолжаться. А пока вы остаетесь в подозрении. Идите.

Я вернулся к себе, радуясь, что все обошлось так благополучно. Только бы им не пришло в голову осмотреть долину. Но хитрость Ни-колы с обратными следами должна направить розыски на ложный путь.

Утром, когда я пришел в лабораторию, Нора шепнула:

— Я не нашла револьвера.

— Тем лучше, — ответил я. — Мистера Бэйли не так-то легко убить. Я уже был на допросе.

И я рассказал Норе о ночных событиях. Она выслушала мое сообщение с большим вниманием.

— Только бы не нашли следов в долине,— закончил я свой рассказ.

— Не беспокойтесь!—ответила она,— Рано утром я была на площадке. Снежный буран скрыл следы. Боюсь только, как бы этот буран не скрыл навсегда самого Николу...

— Никола не пропадет,— успокоил я ее.— Он отлежится как собака. И будет спать в снегу как в колыбели.

В этот же день вечером ко мне пришел мистер Люк со свертком под мышкой.

— Что это у нас? Новые шахматы?— спросил я его.

— Здесь шахматы и ещё кое-что,— ответил он, раскрывая сверток.— Вот это — радиоприемник. Я сам сделал его для вас. Мистер Бэйли распорядился, чтобы вы больше не ходили ко мне на радиостанцию. А я знаю, что вы очень любите слушать ваш «Коминтерн». И я решил вам сделать маленький пода-, рок. Вам будет не так скучно.

Я готов был расцеловать Люка за его «маленький подарок». Люк не подозревал, какую огромную услугу оказывал он мне. В награду за это в тот вечер мистер Люк два раза дал мне мат.

Затем он собственноручно установил радиоприемник, испытал его и сказал:

— Слушайте вашу Москву.

Пожелав мне спокойной ночи, он ушел, а я с жадностью начал слушать.

(Продолжение в следующем номере)

 
Рейтинг@Mail.ru
один уровень назад на два уровня назад на первую страницу