ПОБЕДИТЕЛЬ ВОДОПАДОВ

Рассказ Иоганнеса Линнанкоски

Водопад Кохисева — знаменитый водопад, потому что он величественнее и шире всех водопадов пятнадцатимильной реки Нурли. Усадьба Мойсио — знаменитая усадьба, потому что ее хозяева с не-запамятных времен славились богатством и силой и отличались таким высокомерием, какое можно сравнить разве только с высокомерием самого водопада Кохисева. Дочь Мойсио — знаменитая девушка, потому что ни у какой другой девушки не падает коса так горделиво, как. у нее; ни один юноша не может похвастаться тем, что на него пал хоть единый луч ее сияющих глаз.

Кюллики — имя дочери Мойсио, — такого имени нет ни у кого другого, нет его и в календаре. Так уверяют люди...

* * *

В деревню Кохисева прибыла последняя, запоздавшая партия сплавщиков леса. Они пришли ночью и в первый же день принялись за работу. Одни продолжали сплавлять лес, другие очищали берега от оставшихся на них бревен.

Наступил вечер. Сплавщики расходились по своим квартирам в крестьянских усадьбах. В саду Мойсио молодая девушка поливала капустную рассаду. По дороге, тянувшейся мимо сада, шел юноша. Он уже издали заметил молодую девушку и смотрел на нее пытливым взором.

«Так вот она, — подумал юноша, — та, о которой так много говорят! Спесивая!»

Девушка выпрямила стройный стан, откинула на спину косу, и ее изящная головка слегка склонилась с девическим сознанием своей силы.

«Да, она хоть куда!» — подумал юноша и невольно пошел медленнее.

«А, так вот тот, о котором девушки болтали весь день! — подумала молодая девушка, исподтишка осматривая юношу. — Нашли тоже! Будто в нем есть что-то необыкновенное!»

И она наклонилась, чтобы зачерпнуть свежей воды.

«Заговорить, что ли, с ней? — спрашивал себя в нерешительности юноша. — А что если тебе дадут по носу?.. Это было бы, во всяком случае, в первый раз!» — и юноша улыбнулся своим мыслям.

Молодая девушка снова принялась за работу. Юноша подходил все ближе.

«Неужели у него хватит смелости заговорить со мной? — подумала девушка. — Это было бы похоже на него... Но пусть только попробует!»

«Нет, от спесивых людей лучше держаться подальше!» — решил мысленно юноша и зашагал быстро вперед, не удостоив больше молодую девушку ни единым взглядом.

«Вот как! — удивилась она и выплеснула нечаянно немного воды из лейки. — Подумаешь тоже!..»

Она посмотрела вслед юноше долгим взглядом.

Пожалуй, ее больше обидело, что он прошел мимо так равнодушно, чем если бы он осмелился заговорить с ней...

* * *

На следующий вечер девушка снова стояла в саду. На этот раз юноша, проходя мимо, остановился.

— Добрый вечер! — сказал он, снимая шляпу скорее гордо, чем вежливо.

— Добрый вечер! — бросила ему молодая девушка через плечо.

При этом она едва-едва повернула голову, так что с дороги был виден только один ее глаз. Молчание.

— А у вас красивые розы!— раздалось снова с дороги.

Это была любезность, но она прозвучала вызовом. И юноша хорошо сознавал это сам.

— Ничего себе! — ответила девушка, но в тоне' ее слышалось: «Что же, я готова, жду только, что будет дальше.»

— Я хотел попросить одну из них на память прохожему... Вон с того куста... темно-красную... Если только это не слишком смело с моей стороны?..

Девушка выпрямилась и ответила:

— В усадьбе Мойсио не принято подавать розы через изгородь, хотя бы это и было принято в каком-нибудь другом месте!

«Хотя бы это и было принято в другом месте1.» — повторил про-себя юноша и почувствовал, как кровь бросилась ему в голову. По тону, которым девушка произнесла

эти слова, он хорошо понял, что именно она хотела сказать. И хотя он заранее знал, что их первая встреча произойдет приблизительно так, его все-таки ошеломил первый удар.

— Я не прошу цветов y каждой изгороди! — ответил он гордо. — И у меня нет привычки просить по два раза... хотя бы это и было принято в другом месте... Прощайте!

Девушка остолбенела от удивления. Она обернулась и посмотрела на юношу. Ничего подобного она не ожидала!

Юноша сделал несколько шагов вперед, но вдруг остановился, легко перепрыгнул через канаву и положил руки на изгородь.

— Мне хотелось бы еще сказать кое-что, если только вообще разрешается говорить, — произнес он медленно, пристально глядя на девушку.

— Каждый волей разрешить самому себе все, что угодно! — ответила она.

— Я хотел только сказать, — проговорил юноша так тихо и сдержанно, что слова его скорее напоминали шопот, — что если вы так высоко цените свои розы, то сорвите цветок, который у вас попросили, и приколите его к вашей груди. Это вовсе не унизило бы вас, это служило бы только знаком того, что вы и прохожего способны считать за человека. .

— Я настолько ценю свои розы,— отвечала девушка, глядя юноше прямо в глаза, — что тот, кто осмеливается надеяться на них, должен отважиться и на что-нибудь другое... А попросить цветок может всякий бродяга... на это смелости не надо. С минуту они пристально, не моргая, смотрели друг на друга.

— Так и запомним! — сказал, наконец, юноша с особым ударением.— Прощайте!

— Прощайте!— раздалось из сада. Девушка проводила его долгим взглядом.

«Он и вправду какой-то особенный, это люди верно говорят»,— додумала она, снова принимаясь за работу.

* * *

В воскресенье, в послеобеденное время на мосту, что перекинут через пороги Кохисева, теснилась пестрая толпа. Однако все не поместились на мосту, и по берегам реки также толпился народ.

Молва разнесла далеко кругом странную весть, — этим и объяснялось небывалое сборище.

«В следующее воскресенье, в четыре часа пополудни, — протрубила молва, — на Кохисева произойдет состязание в умении спускаться до порогам на бревне».

— Что такое? — спрашивали люди, вытаращив глаза от изумления, потому что еще никто никогда не спускался по порогам Кохисева на бревне. Правда, лет десять назад один отважный сплавщик — откуда-то из окрестностей Иоэнсу — решился пренебречь смертельной опасностью и спустился по более спокойному нижнему водопаду. Он спустился, но его выбросило на берег мертвым...

«Теперь случится невероятное,— уверяла молва. —В обеих артелях на этот раз на редкость хорошие сплавщики. Между старостами артелей произошел спор относительно того, чьи сплавщики лучше, и вот спор этот должен разрешиться состязанием. Старосты побились об заклад. Решено, что проигравший угостит кофе с булками всех сплавщиков обеих артелей».

Вся деревня Кохисева была на ногах. Даже из соседних деревень пришли любопытные. Вот до чего изумительным представлялся всем спуск по порогам Кохисева!

Люди бродили взад и вперед по. мосту, болтали и спорили...

* * *

Зачем это старик Мойсио пробирается к старостам, да еще с таким озабоченным лицом?

Старосты обеих артелей стоят посреди моста. Один из них, Фальк, перегнулся через перила; он потягивает из своей длинной, украшенной красными кисточками трубки, ухмыляется и пускает дым. Другой староста, Вэнтти, — здоровый коренастый -старик; он всегда ходит, широко расставляя ноги, с засунутыми в карманы штанов руками и с сигарою во рту.

— Я слышал, что вся эта каша заварилась из-за того, что. двое старост побились об заклад, — говорит Мойсио с особенным ударением, — и вот пришел посоветовать вам сейчас же прекратить это. На моей памяти водопад сгубил уже пять человеческих жизней, и мне кажется, этого вполне достаточно для нашей деревни...

— Успокойтесь, Мойсио, — говорит Вэнтти, вынимая изо рта сигару и выплевывая узкую струю слюны из угла сжатых губ, — о человеческих жизнях тут и речи быть не может: мы просто хотим доставить маленькое развлечение деревенским жителям.

— Это уже ваше дело, чего вы хотите! — возразил Мойсио резко.— Я же заявляю вам в присутствии, всех, что если случится какое-нибудь несчастье, то в качестве старосты этой деревни я привлеку вас к ответственности за то, что вы бились об заклад на человеческую жизнь.

— Мойсио прав! — раздается несколько голосов из толпы.

Старосты поворачиваются друг к другу и переговариваются вполголоса.

— Ну, ладно, пусть будет так,— говорит Вэнтти немного спустя и протягивает Фальку руку.

— Ну, вот, мы при всех отказываемся биться об заклад, — объявляет Фальк. — Пусть нас никто ни в чем не обвиняет. А захотят ли отказаться от состязания сами сплавщики— это уж их дело...

Взоры всех устремляются на храбрецов, вызвавшихся состязаться. Они стоят друг против друга, окруженные каждый своими товарищами.

Рисунок. Олави.

— Нет, я не из трусливых, да и тонуть не собираюсь! — говорит заносчиво один из состязающихся, одетый в синюю рубаху и ярко-красную куртку.

— Откажитесь!— просит Мойсио другого юношу по имени Олави.— Если вы откажетесь, то один он не решится на это. Ведь вы сами знаете, что никто еще не вышел живым из этого водопада. Не стоит даже и пытаться...

С минуту Олави пытливо смотрит на водопад. Столпившиеся кругом зрители с нетерпением ждут, что он скажет.

— Вы правы, я признаю это перед всеми,— говорит он, наконец. — Но дело в том, что сегодня я должен отважиться на нечто такое,, на что способен не всякий, а поэтому я не могу отказаться. — Он сказал это так громко и ясно, что его слова услышали все, стоявшие на мосту.

Мойсио отходит в сторону, не произнося больше ни слова.

— Кто спустится первым? — спрашивает Фальк.

— Я! — заявляет красная куртка.

— Ничего против этого не имею,— говорит Олави.

— Поставьте, по крайней мере, несколько человек на том берегу, чтобы они были наготове на всякий случай, — советует Мойсио старостам.

— Только не для меня! — кричит надменно красная куртка. — Другое дело, если придется выуживать из воды моего соперника!

— Так пусть это сделают для меня! — заявляет Олави коротко.— Это, во всяком случае не помешает...

* * *

Великолепен водопад Кохисева в пенящейся красе весеннего половодья! Через его крутую шею перекинул мощные своды мост. Под самым мостом поток как бы делает разбег и затем низвергается в прямое русло, по которому и течет, бурля и пенясь, ровными волнами. Прямое в начале, русло потом дугой сворачивает вправо, и здесь поток разбивается о крутую скалу Экеэнлинна. Словно гигантский замок, возвышается темная скала среди бушующего потока. В одной из ее расселин выросла развесистая черемуха, и ее густая листва колышется, как пук перьев на шлеме. Скала делит поток на два рукава: налево пенящаяся масса воды уходит в мельничное русло, направо—в крутое, точно высеченное в горе ущелье, предназначенное для сплава леса.

Дик и необуздан бег воды, пламенна пляска пены в этом узком ложе, но коротка, как радость жизни: с двухсаженного порога поток стремительно низвергается в котлообразный «водоворот Эвы». Здесь он, наконец, утихает и продолжает свой путь по гораздо более спокойным нижним порогам...

Вот каков водопад Кохисева! Одинокой стояла бы скала среди бурлящей стремнины, если бы сплавщики во время сплава не давали левому рукаву заполниться бревнами, которые, нагромождаясь друг на друга, , образовали нечто вроде моста между скалой и левым берегом. На этот мост со страшной силой наталкивались сплавляемые бревна, и после этого их всасывало в узкий правый рукав.

Задача смельчаков-сплавщиков со-стояла в том, чтобы спуститься по верхнему водопаду и спрыгнуть на груду бревен у Экеэнлинна, — если только это им удастся, потому что в узком правом рукаве, предназначенном для сплава леса, невозможно устоять на бревне, и никто никогда не спускался живым в «водоворот Эвы»!..

* * *

Несколько человек, вызвавшихся стоять на берегу, чтобы в случае надобности оказать помощь, отправились на свои места. Соперники Начали приготовляться к состязанию.

Олави бросил мимоходом взгляд на группу девушек, стоявших на мосту. Одна из них стояла с опущенными глазами и бледным, как полотно, лицом.

— Не спустить ли нам сперва для пробы пару бревен, чтобы определить, где водовороты и где подводные камни? —предложил Олави.

— Ну, в таком случае уме лучше взять землемера, чтобы он начертил карту и обозначил все камни,— а потом мы будем действовать, сообразуясь с настоящей морской картой! — отвечал со смехом красная куртка.

Его товарищи расхохотались. Все взоры устремились на Олави.

Он слегка покраснел, но ничего не сказал, только закусил губу, потом повернулся и стал внимательно смотреть на водопад, как бы изучая его течение.

Соперник посмотрел на Олави с усмешкой и, взяв свой багор, быстро направился к плоту, привязанному к берегу в двадцати саженях от моста вверх по течению.

Он спрыгнул на плот и вскоре выбрал себе бревно — короткий толстый, очищенный от коры сосновый ствол.

По лицу Олави промелькнула странная улыбка...

— Эй, берегись! — крикнул красная куртка, выталкивая бревно из плота; затем он стал быстро вертеть бревно ногами, «точите», так что вокруг него забурлила вода.

— Ну и молодец1 — раздались ободряющие крики с моста.

Красная куртка с гордым видом посмотрел на мост, свистнул, вонзил багор в бревно и подбоченился.

— Ребята, видали ли вы что-нибудь подобное? — спросил Один из сторонников красной куртки.

— Нет, никогда!.. Смотрите! Смотрите!..

Бревно стремительно приближалось к мосту. Вот оно уже под мостом, оно вошло в стремнину. Злой поток уже лижет бревно, вода заливает сапоги красной куртки. Но он стоит, как вкопанный. Бревно движется все быстрее, вот его захлестнуло стремниной...

Зрители на мосту притаили дыхание...

Но бревно снова всплыло на поверхность. Волна ударила с такой силой, что его отбросило, словно рыбий хвост. Красная куртка зашатался, взмахнул багром и снова твердо стал на ноги.

В толпе, на мосту, пронесся вздох облегчения.

— Тра-ла-ла-ла! — запел во весь голос красная куртка, лихо приплясывая на бревне.

— Да, видно, это мастер своего дела!— крикнули с моста.

Некоторые из зрителей по смотрели на Олави: как он относится к тому, что его соперника хвалят?

Рисунок. Кюллики.

Но Олави не обращает ни на кого внимания, — он пристально смотрит на стремнину; на его лице написано напряженное ожидание.

Вдруг бревно красной куртки ударилось о подводный камень и с треском отскочило назад. Быстрые, неверные, прыгающие шаги по бревну... Багор шлепается в пенящуюся «воду, тело сгибается, затем выпрямляется... Красная куртка снова твердо стоит на ногах, он делает несколько прыжков назад... Бревно благополучно проносится мимо опасного места.

— Тут уж не до шуток!

— Надо только удивляться, как он не упал!

Бревно несется вперед. Красная куртка стоит крепко и уверенно.

Новый толчок. Передний конец бревна поднимается высоко в правую сторону... «Чорт!» — раздается из самой пучины. Красная куртка виднеется далеко среди пены...

На мосту - волнение. Зрители на берегу задвигались.

Но вот красная куртка снова вынырнул из водоворота. Несколько сильных взмахов рук — и он выплывает на спокойное место у берега.

До зрителей доносятся проклятия. Красная куртка стоит уже на берегу и выливает воду из сапог. Один из стороживших у Экеэнлинна приносит ему его багор, который туда прибило. Шапку унесло. Красная куртка идет по берегу вверх по течению.

— Раз нет шапки, так и куртка не нужна! — восклицает разгоряченный сплавщик.

Его красная куртка летит на берег, и он остается в синей рубахе.

Новое бревно выталкивается из-за загороженного места и плывет к мосту.

— Ну, теперь хорошенько таращите на меня глаза, чтобы узнать меня в следующий раз!

Бревно проносится под мостом и благополучно минует перекресток.

Рисунок. Бревно несется все быстрее и быстрее... Олави сгибает туловище, багор неподвижно замирает у него в руках... Зрители на мосту с напряжением вытягивают шеи...

Несколько сильных взмахов багром вправо — и бревно сворачивает влево. Первый подводный камень остался позади, хотя сплавщик и покачнулся на бревне.

— Ого, ого, посмотрите-ка на этого молодца! Чего доброго, он еще благополучно вылезет из этой истории!

— Недаром он попросил вас хорошенько смотреть на него, чтобы вы узнали его в другой раз! — заметил с гордостью один из приятелей сплавщика.

Бревно несется вперед, сплавщик легко балансирует на нем при помощи багра, который он держит в горизонтальном положении.

Вот он приближается ко второму камню, весь съеживается, наклоняется и слегка отступает назад. Бревно с силой налетает на камень, сплавщик делает прыжок вперед, раздается треск: багор ломается — и синяя рубаха исчезает в пенящейся стремнине.

— Поминай, как звали! Пожалуй, на этот раз ему не выбраться на берег!

Толпа на мосту взволновалась. Синяя рубаха снова появился среди бурлящего потока...

— Нет, ему не сдобровать! Он попал в самую стремнину!

— Эй, ребята, не зевайте!

— Как бы его не занесло на скалу Мэлли!

— Нет, нет, его пронесет стороной!

И его, действительно, проносит мимо опасного места. С моста видно, как синяя рубаха плывет по направлению к куче бревен между левым берегом и Экеэнлинна; над водой поднимается кулак и грозит караульным, которые стоят наготове, чтобы помочь ему, — он не хочет их помощи.

Однако они не обращают на это внимания. Едва сплавщик приблизился к груде бревен, один из караульщиков зацепляет его багром, а другой хватает за шиворот.

Они изо всех сил стараются вытащить его, но его засасывает течением под бревна. Очень медленно, дюйм за дюймом, вытаскивают из воды синюю рубаху.

Опираясь на двух человек, парень выходит на берег. Из его колен сочится кровь.

— Простому смертному не справиться с этим водопадом! — кричит надтреснутый голос, и сжатый кулак грозит в сторону моста.

Обессиленный сплавщик прислоняется к бревнам...

* * *

На мосту сдержанно переговариваются. Все—в напряженном ожидании. Олави берет свой багор. Позади него бледная молодая девушка в волнении дергает за полу куртки старика, стоящего рядом с ней, и горячо что-то ему шепчет...

— Я еще раз прошу вас прекратить состязание, — говорит Мойсио, обращаясь к Олави. — Вы сами видите, чего добился ваш товарищ!

— Нет, я должен попытаться! — говорит Олави так ясно и громко, что слова его звучат, словно звон стали, и внушают всем необъяснимое доверие.

Он опускается на плот и пробует бревна, тщательно испытывая, как они держатся на воде. Наконец, он останавливается на длинном, не очищенном от коры, необыкновенно глубоко сидящем в воде еловом бревне.

Олави стал на бревно и приближается к мосту — спокойно, не произнося ни слова и не отрывая внимательного взора от стремнины. Только у самого моста он поднимает глаза и встречается со взором бледной девушки. Глаза его улыбаются, и он едва заметно кивает головой в знак привета.

— Счастливого пути! — кричат зрители доброжелательно, тронутые его непритязательным приветом.

Бревно подошло под мост, и его потянуло к опасному перекрестку. Все с напряжением смотрят и ждут.

Глубоко сидящее в воде бревно медленно прокладывает себе путь, рассыпая кругом брызги. Олави стоит на нем твердо и спокойно, как на полу.

— Видели? Видели? Этот знает, какого коня пустить в такую схватку!

Бревно все быстрее несется вперед, стройная фигура Олави изгибается, он ловко балансирует багром...

— Но что с ним? Почему он не старается обогнуть камень?

Мускулы Олави напрягаются, он перестает двигать багром, его глаза вперяются в водоворот вокруг камня, колени медленно сгибаются...

Удар... и легкий прыжок в воздух. Тяжелый ствол отталкивается приблизительно на локоть назад, и юноша опускается на него, словно на пол, и снова стоит так же уверенно, как и раньше.

— Вот так! Вот так! Ловкий парень, какого еще никто не видывал!

Дальше, вперед! Три быстрых сильных взмаха багром — и бревно проносится мимо камня, который погубил соперника.

— Ему удастся! Молодчина!—слышится гул голосов с моста.

Бревно несется все быстрее и быстрее, стройная фигура изгибается то в одну, то в другую сторону. Новый толчок сбоку — Олави приплясывает, как на пружинах.

Снова сгибает он туловище, багор неподвижно замирает у него в руках, колени подгибаются... Зрители на мосту с напряжением вытягивают шеи.

Удар бревна о невидимое препятствие слышен даже на мосту, он гораздо сильнее предыдущего. Олави, делая несколько скачков вперед, удерживается от падения... Затем он, как бы приплясывая, снова пятится назад и уже спокойно разрезает багром бурлящие волны.

— Что за чорт! Видел ли кто-нибудь такого плясуна?

— Берегись скалы Мэлли! Посмотрим, как он справится с нею!

Скала Мэлли стоит настороже как раз на том месте, где поток делает поворот.

Бревно летит прямо на крутую, отполированную водой скалу/..

Юноша чуть-чуть наклоняется вправо и высоко подпрыгивает среди пенящейся пучины. Скала делает свое дело и подбрасывает бревно вверх. Олави опускается на самую середину бревна и несется дальше... Задний конец бревна выбивает на груди утеса свой прощальный привет.

— Да это змея, а не человек! Ну вот он и спустился по Кохисева!

На мосту раздаются громкие крики «ура!»

Юноша несется среди стремнины. Поток делает поворот, Олави приближается к груде бревен у Экеэнлинна.

— Ну, осталось последнее!..

— Зато самое худшее!..

Олави делает два-три коротких прыжка назад, и бревно ударяется о груду бревен. Прыжок, треск, несколько скачков почти на самый конец бревна, — только там Олави заставляет себя остановиться.

Бревно успело уже отбросить сажени на две в самую стремнину, и оно содрогается, как от смертельного удара. Затем его начинает всасывать в узкий рукав в скале.

Караульщики на груде бревен стоят неподвижно, с широко раскрытыми глазами. Один из них начинает кричать, другой рвет на себе волосы и тоже издает громкий крик.

Старый мост содрогается...

— Ему ни за что не выбраться на бревна!..

Одни кричат, другие бегут, некоторые стоят, словно окаменелые. Зрители, стоявшие на берегу, бегут к груде бревен.

Юноша бросает последний взгляд на груду бревен у Экеэнлинна. Он взмахивает багром, делает решительный поворот всем телом, быстро перебегает на противоположный конец бревна и начинает изо всех сил грести багром.

— Он хочет подплыть к другому берегу!

— Туда ему не добраться, и там никто не встретит его!

— Ах, его сейчас втянет в «водоворот Эвы»!

Происходит отчаянная борьба. Олави напрягает все силы, чтобы приблизиться к другому берегу. Узкий рукав уже всасывает в себя конец бревна, водоворот разверз свою пенящуюся пасть...

Олави яростно загребает багром, быстро пробегает несколько шагов... Высоко подняв багор, он взлетает на воздух... и опускается на берег. Багор с треском ударяется о какой-то предмет... С моста ничего не видно, куча бревен заслоняет юношу.

Толпа устремляется к нему... Все кричат и говорят что-то зараз...

Минуту спустя караульщики на Экеэнлинне начинают, как безумные, махать шапками, и по берегу разносятся крики. Что это такое? Одни останавливаются, другие бегут еще быстрее...

Вдруг на берегу показывается стройная фигура; она радостно размахивает шапкой. Все останавливаются, как вкопанные. В воздухе машут шапками, платками, и крики радости разносятся по обоим берегам.

Олави быстро идет по берегу, но в лице у него ни кровинки. Первое, что бросается ему в глаза, это бледное лицо взволнованной, дрожащей девушки.

Она стоит одна, другие не успели подбежать, они далеко.

Олави останавливается. Подойти ему или пройти мимо? Девушка опускает глаза...

Юноша приближается. Девушка поднимает голову и встречает его взгляд глубоким и нежным взором. Потом она снова опускает глаза. Ее щеки пылают...

Глаза Олави сияют, он радостно снимает шапку, проходя мимо нее. Затем его поглощает ликующая толпа:

— Победитель водопада Кохисева! Ура! Ура! Равного ему нет на свете!

Толпа теснится вокруг него.

— Ну, надо сознаться, ты парень хоть куда! — говорит Вэнтти, хлопая Олави по плечу.

Старик, со своими высокими сапогами и неизбежной сигарой, весь— одна широкая улыбка.

— Теперь у тебя и фамилия есть, — прибавляет Фальк. — Теперь ты не просто Олави...

— Ого!

— Теперь тебя зовут «Победитель водопадов»!.. Ну, что, годится?

— Ничего, годится! Не забудьте записать в книге! — отвечает со смехом Олави.

— А теперь идем к мельнику и выпьем обещанный кофе, — продолжает Фальк. — Не мешает выпить кофе хоть два раза подряд!

*** * ***

Когда Олави шел в этот вечер домой, он заметил в окне дома Мойсио молодую девушку, которая напряженно смотрела на дорогу.

К изгороди у дороги была прикреплена пунцовая роза. Юноша перепрыгнул через канаву... Голова девушки спряталась за занавеской.

Юноша прикрепил розу к груди. Его благодарный взгляд пытливо пробежал по саду, но никого не нашел.

В комнате, за занавеской, кудрявая головка склонилась на руки, сложенные на столе. Молодая девушка тихо плакала...