| планета | новости | погода | ориентирование | передвижение | стоянка | питание | снаряжение | экстремальные ситуации | охота | рыбалка
| медицина | города и страны | по России | форум | фото | книги | каталог | почта | марштуры и туры | турфирмы | поиск | на главную |

РОБИНЗОНЫ АЛЕУТСКИХ ОСТРОВОВ

СОДЕРЖАНИЕ ПРЕДЫДУЩЕГО: Два американских инженера— Паркер и Торнтон с владельцем яхты, Вильнюсом, предприняли небольшее путешествие. Путешественники пристали к одинокому острову Алеутского архипелага, намереваясь произвести киносъемку стада тюленей. Здесь они встретились с браконьером Джоэ, капитаном промысловой шхуны, которая перед этим села на мель вблизи острова. Оли предложили свою помощь Джоэ, и шхуна была снята с мели. Но Джоэ, опасаясь, что неожиданные спасители донесут береговой охране о его незаконной охоте на тюленей, зaхватывает их в плен.

Не решаясь сразу покончить с пленниками, Джоэ затевает нечто другое: он снимается с якоря и идет в море, приказав трем алеутам следовать за ним на яхте вместе с пленниками. Неожиданно, когда шедшая впереди шхуна Джоэ была скрыта в тумане, яхта наскакивает на подводную скалу и терпит крушение. Двое алеутов успевают, спустив шлюпку, уехать; третий, Оомак принужден спасаться вплавь, как и пленники. Их прибивает к берегу незнакомого острова...

Торнтон, самый практичный из всех, пробует трением кусков дерева извлечь огонь для костра, чтобы обсушиться и согреться. После долгих усилий это eмy удается...

Суровая природа на всех производит угнетающее впечатление, кроме Оомака, который не видал лучшей на Алеутском архипелаге. Он первый осваивается с положением и, согревшись у костра, идет охотиться на птиц. Походив немного, алеут возвращается и с суеверным страхом сообщает, что они попали на „Чортов остров", на котором бывал Джоэ и приносил дары „дьяволам". Торнтон и Вильямс сами отправляются охотиться на птиц.

Скоро путешественники отыскивают пещеру и устраивают в ней себе жилище. Оомак научает их пользоваться заостренными на огне острогами для ловли рыбы. Непрактичный „теоретик" Пар-кер мечтает о комфорте и... папиросах!

Спустя несколько дней, когда все сидели у костра, невдалеке послышался ужасный крик... На острове обитало неведомое существо.

Торнтон решает найти убежище ненадежнее, а также обзавестись необходимыми для существования на острова орудиями и одеждой из шкур кроликов.

Во время этих поисков робинзоны открывают на острове магнитный железняк. Это наводят Торнтона на мысль — добыть железа, чтобы потом построить лодку и уехать с острова. Паркер смотрит на это пессимистически...

Одевшись в кроличьи меховые одежды (наступали холода), островитяне приступили к постройке доменной печи. Кроличьи шкурке и тут нашли себе применение— из них были сделаны мехи для нагнетания воздуха в печь. Паркер, заинтересовавшись работой товарищей, помогает им советами. После разрешения ряда задач, как например, добыча угля для домны, робинзоны, наконец, отливают первое орудие—молот.

IV. Мертвый жилец на старой квартире.

Планы Джоэ потерпели неудачу. Оомак получил приказание вести яхту вслед за шхуной, но когда туман рассеялся, яхта исчезла из вида. Шторма не было, и шхуну не могло отнести далеко от яхты. Джоэ и в голову не приходило, что яхта могла погибнуть. Может быть, его пленники ухитрились одолеть трех вооруженных людей, которых он поставил на яхту в качестве стражи? Но куда же, в таком случае, девалась яхта? Вернулась в Кеско, чтобы сообщить о случившемся береговой охране, или направилась к какой-нибудь другой гавани Алеутских островов? Может быть, она вернулась в Ситку ¹) или Ситтль? В таком случае, они уже несомненно установили связь с береговой охраной по радио, и Джоэ необходимо было удвоить осторожность.

Рисунок. Робинзоны вынесли покойника и положили в неглубокую могилу, вырытую в песке...

Направившись к малоизвестной бухте на острове Агату, Джоэ послал двух алеутов из своей команды в Кеско на разведку. Они явились туда в небольшой лодке дней через десять после того, как яхта отправилась в плавание.

1) Ситка—главный город Аляски на западном берегу острова Баранова (в Беринговом проливе).

Разведчики не решились наводить свои справки открыто. Притворяясь, что приехали по совершенно другому делу, они держали ухо востро. Катер береговой охраны стоял на якоре; очевидно, все было спокойно. Никто на берегу не слышал никаких новостей. О путешественниках не раз упоминали в разговорах, и все, повидимому, думали, что они направились к западу, на остров Бульдир, и вернутся в Ситтль не раньше, чем через две-три недели. Очевидно, ни до чьих ушей на берегу не дошли вести о проделке Джоэ, и береговая охрана еще не начинала беспокоиться о путешественниках.

Убедившись в этом, алеуты спустили лодку на воду и вернулись в Агату доложить о результатах своего плавания. После этого Джоэ направил шхуну к Чортову острову...

Тем временем потерпевшие крушение путешественники отточили и снабдили ручками свои орудия — молоток, топор и стамезку.

Теперь все было готово для того дела, к которому должны были приступить на следующий день.

— Медленно подвигается у нас работа, — сказал вечером Торнтон, сидя у костра и поедая блюда, которые приготовил Оомак, окончательно превратившийся в повара.

— Какая отвратительная пища!— жаловался Паркер. — Мне бы хотелось выкурить папироску. Никогда в жизни я не оставался так долго без папирос!

Дул свежий ветер, и море значительно взволновалось. Волны заходили в бухту, разбивались в нескольких шагах от пещеры, и соленые брызги порой попадали людям в лицо. Ветер раздувал огонь костра и разбрасывал искры.

Насытившись, путешественники укрылись в пещеру.

Вильямс смотрел на море, погружавшееся во мрак. Белые гребни волн виднелись на всем пространстве, которое он мог охватить глазами. Прибой налетал на берег с заметно нараставшим шумом.

— Да, — проговорил он задумчиво, — похоже на то, что сегодня нас здесь подмочит.

— Вы думаете, что прибой доберется до нас?—спросил Торнтон.

— Он прошел уже половину расстояния до нашей пещеры.

— Так нам, пожалуй, лучше уйти подальше отсюда, как вы думаете?

— Какая досада! — сказал Паркер. — Неужели, по-вашему, это необходимо?

Сноп соленых брызг налетел на скалу около самого входа в пещеру.

— А ведь и вправду нам надо убираться отсюда, — сказал Келли.

— Куда же мы пойдем? — спросил Торнтон.

— Я видел другую пещеру, не хуже этой, и выходит она на противоположную сторону, — проговорил нерешительно матрос.

— Далеко отсюда?

— Как раз в том месте, где ручей выходит из оврага.

Компания поднялась на ноги и, несмотря на ворчание Паркера, принялась перетаскивать имущество в указанную Келли пещеру. Через полчаса перед новым жилищем был разложен костер, и робинзоны расположились на ночлег.

Новая «квартира» оказалась даже лучше прежней, потому что выходила в сторону, противоположную ветру.

Робинзоны сидели молча, прислушиваясь к вою ветра.

— Не лучше ли нам здесь устроиться поудобнее, прежде чем приняться за постройку лодки? — сказал Вильямс.

— За постройку лодки! — рассмеялся Паркер. — Вы говорите так, как будто рассчитываете просидеть здесь целую вечность. Если бы вы послушались меня и разработали вместе со мной план сигнальной башни, которую мы устроили бы где-нибудь на скале, — вот это было бы дело! А — то строить лодку! Что за ребячество! Это займет несколько месяцев, а за это время нас смогли бы десять раз заметить с какого-нибудь судна.

Вильямс, который в Ситтле считал Паркера очень важной особой и до сих пор терпеливо переносил постоянные возражения и жалобы инженера, на этот раз вышел из терпения.

— Отчего бы вам не затянуть какую-нибудь новую песенку, Паркер?— сказал он. — С тех пор как мы здесь, вы ничего не сделали,, а только смотрели на нашу работу. Если вам необходима сигнальная башня, постройте ее сами. Да много ли будет от нее пользы? Мимо нашего острова не проходят пароходы. Разве вы не знаете, где мы сейчас? Мы ближе к Азии, чем к Аляске. Мы находимся миль на двести к северу от обычных путей через Тихий океан. Суда, идущие в Номм, проходят не меньше чем в тысяче миль отсюда. Китов поблизости не имеется, и китоловам здесь нечего делать, а кто же еще станет заглядывать в эти заброшенные места? Подумайте немного и вы поймете, что у нас нет никаких оснований сидеть и выжидать прихода судна. Паркер ничего не ответил. Известие о том, что суда так редко заходят в эту область океана, произвело на него сильное впечатление. Он начал думать, что, может быть, ему в самом деле лучше принять участие в общей работе. Товарищи уже сделали многое такое, что он считал невозможным. В конце концов, надо попробовать!

— Ну, хорошо, — сказал он.— Может быть, в этом отношении вы и правы, но я должен признаться, что не верю в успех вашего дела. Мне кажется, вы собираетесь взять на себя большую и совершенно бесполезную работу. Однако вас большинство, и я попробую присоединиться к вашим трудам. Вы собираетесь немного улучшить это жилище, и я намерен вам помогать. Я буду... — Тут он остановился, потому что не знал, что, собственно, будет делать. — Я буду строить.. Я построю очаг, — это необходимейшая вещь в нашем новом жилище,— проговорил он, наконец, сам удивляясь своей внезапной выдумке.

Торнтон был доволен. Если Паркер примется за какое-нибудь дело, пусть даже он сделает его плохо, — общее положение от этого все же улучшится.

— Отлично, — сказал он, — отлично! Это нам очень поможет.

Вильямс проворчал что-то не особенно почтительное и лег на свою постель.

— Я ложусь спать, — проговорил он, слегка приподнявшись, — устал.

Начался дождь. Торнтон сел стеречь огонь.

— Ложитесь, — сказал он остальным, — я пока посижу здесь.

Прислушиваясь к шуму прибоя и реву ветра, Торнтон напряженно думал о том, как им выбраться с пустынного острова. Это можно было сделать, конечно, только на лодке. Однако затруднений оказывалось больше, чем он думал раньше. По мнению Вильямса, они находились не меньше чем в двухстах милях от обитаемой земли. Их было пятеро. Лодка должна быть большой и вместе с тем легкой. Такой лодки построить им не удастся. Кроме того, преобладающие в этих местах ветры дуют в неблагоприятном направлении, и из Берингова пролива ¹) течение идет к Камчатке ²). А туда, конечно, им незачем ехать. Оттуда не менее тысячи миль до культурных мест. Нет, им надо будет направиться другим путем. Удастся ли им, однако, передвигать лодку веслами? Итти ведь придется триста миль по открытому морю, подверженному постоянным штормам... Необходимо сделать паруса. Но из чего?.. Из кроличьих шкур?.. Такого количества кроликов, наверное, не найдется и на всем острове. На изготовление одних только одежд пришлось употребить триста шкурок. Размер средней шкурки — двести пятьдесят квадратных сантиметров, а для парусов потребовалось бы около тридцати квадратных метров. Где же взять тысячу двести шкурок? Может быть, употребить тюленьи шкуры? Это было бы лучше всего. Но за все время своего пребывания на острове они видели только одного тюленя, которого нечем было убить. Тюленьих шкур понадобится не менее сотни. Где добыть такое количество тюленей?..

1) Берингов пролив отделяет азиатскую часть СССР от Америки.
2) Камчатка — полуостров на крайнем северо-востоке СССР.

Просидев в раздумье часа три у огня, Торнтон разбудил Вильямса и улегся спать. .

Утром шторм еще продолжался, и обитатели Чортова острова были довольны переменой квартиры.

Позавтракав, они решили посвятить день улучшению своего нового жилища. .

Оомак отправился с острогой на охоту, Паркер занялся собиранием камней для очага, а Келли, вспомнив, что забыл в старой пещере необделанный кусок металла, отправился за ним. Торнтон и Вильямс пошли вдоль по оврагу, чтобы нарубить деревьев, но не успели далеко отойти, как услышали тревожный голос Келли.

— Тут мертвец! — проговорил Келли, когда они подошли к нему.

— Мертвец!? — воскликнули оба в один голос.

— Да, в пещере.

— Надо посмотреть, — сказал Торнтон, который никак не мог понять, каким образом на острове мог очутиться труп, да еще в той самой пещере, из которой они ушли только накануне вечером. Они все трое вошли вглубь пещеры и увидели мертвого алеута, прислонившегося к выступу одной из боковых стен. Его одежда была мокра и запачкана песком. Он сидел совсем как живой, но рот и пустые, невидящие глаза были раскрыты. Вид у него был до крайности жалкий.

— Как он сюда попал? — проговорил Вильямс. — И кто это?

Торнтон осмотрел песок перед входом в пещеру, но нашел на нем только следы ночного дождя. Внутри пещеры на песке были заметны две глубоких борозды, которые оканчивались около пяток покойника. По бокам борозд были заметны овальные углубления — очевидно, следы ступней.

Рисунок. Вильямс закончил чертежи лодки на камне и устроил навес, чтобы их не смыло дождем...

— Вероятно, кто-нибудь втащил его сюда сегодня ночью, — сказал Торнтон.

— Почему вы это думаете?

— А вот посмотрите — следы! Это — не наши. Наши следы выходят совсем другими благодаря по-' дошвам из коры. Видимо, на острове живет еще кто-то, кроме нас.

Через некоторое время робинзоны вынесли покойника из пещеры и положили его в неглубокую могилу, вырытую в песке. Над головами их носились чайки, издававшие печальные крики. Монотонно гудел прибой. Высоко на утесах уродливые деревья размахивали по ветру ветвями, словно провожая мертвеца в его далекий путь.

Прежде чем вынести мертвеца из пещеры, Торнтон позвал Оомака. Его долго пришлось уговаривать, и когда он, наконец, вышел, тотчас же отпрянул назад, увидев лицо покойника.

— Тугинак! — прошептал он. — Тугинак!.,

— Ты знаешь его? — спросил Торнтон.

— Тугинак! — повторил алеут. — Он был со мной, когда яхта разбилась. Они с Угашиком ушли на шлюпке. Он утонул. Угашик, наверно, тоже...

Паркер пошел вместе с остальными в пещеру и стал внимательно рассматривать следы на песке.

— Без всякого сомнения, — проговорил он, наконец, — труп кто-то втащил в пещеру. Вероятно, это и был тот самый, — как его?— Угашик.

Предположение Паркера успокоило всех, кроме Оомака. — Нет, — возразил он, — Угашик не мог этого сделать. Угашик побоялся бы! Нет! Это сделал дьявол, а не Угашик...

Два дня потратили робинзоны на то, чтобы как можно лучше оборудовать свое новое жилище. Инструменты их были настолько хороши, что за это время они успели сложить перед пещерой переднюю стену из бревен, оставив в ней два отверстия — одно для очага, другое — для двери, которая была сплетена из ивовых прутьев.

Дом был теперь вполне обитаем. Кроме постелей из мха и травы, в нем находился стол из тонких расколотых пополам бревен, окруженный со всех сторон скамьями. Все это было сколочено гвоздями, сделанными из остатков железа.

— Ведь, правда, неплохо? — обратился Торнтон к Вильямсу, любуясь своим произведением, после того как в скамьи был вбит последний гвоздь. — Совсем «культурное« жилище! А теперь, как вы думаете, можно нам приняться за лодку?

— Пожалуй, можно, — ответил Вильямс.

— Почему «пожалуй»? — проворчал Торнтон. — Обязательно надо приниматься!

— Я почти не сомневаюсь, что нам удастся построить лодку, но весь вопрос в том, сможем ли мы на ней отсюда уехать, — сказал Вильямс.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил Торнтон.

— Я имею в виду паруса, — ответил Вильямс. — Я думаю, нам не удастся их сделать.

— А разве нельзя итти на веслах?

— Совершенно невозможно. И весла и лодка будут очень тяжелы, а нам предстоит сделать добрых триста миль, может быть, и больше, к тому же против ветра и против течения. Взгляните — какая погода!

Через час мы все будем вконец измучены, и нас отнесет обратно на такое же расстояние, какое мы пройдем. Чорт возьми! Вот если бы мы потерпели крушение вместе с газолиновым двигателем и несколькими баками газолина...

Торнтон смотрел на море, по которому ветер причудливо разметывал барашки волн.

— А нельзя ли нам самим построить машину?

— Что вы говорите, Торнтон! Где же мы достанем газолин?

— Дело не в газолине, — сказал Торнтон. — Я имею в виду паровую машину.

— Нам ее не сделать.

— Почему же?

— У нас нет инструментов.

— Их можно сделать.

— А как вы сделаете, например, цилиндр?

— Приготовим чугун и преспокойно отольем.

— А каким образом вы высверлите цилиндр?

— На сверлильном станке.

— На станке? Но, милый мой, где же у вас станок?..

— Его можно сделать.

— И приводить в движение ногами?

— Нет, мы можем построить плотину и двинуть колесо...

Вильямс задумчиво посмотрел на своего товарища:

— Вы серьезно думаете, что это можно сделать?

— Можно, во всяком случае, попробовать.

— Ну, а как сделать котел?

— Мы можем сделать листы из железа и затем их склепать.

— Ваш котел разорвет.

— Нет, мы сделаем два или три небольших котла. Так будет надежнее.

— А трубы? Торнтон молчал.

— Вам их не сделать, — настаивал Вильямс.

— Нет, сделаем: мы отольем их из стали.

— Ну, а болты и винты?

— Можно употреблять вместо них гвозди и заклепки.

Вильяме изумленно смотрел на инженера:

— Вы, в самом деле, думаете, что все это возможно?

— Я в этом уверен, — отвечал Торнтон.

— Так пусть меня повесят, если я не буду вам помогать! Давайте сейчас же начинать работу!

Но Торнтон вдруг замахал руками.

— А масло? Где мы его достанем?— с отчаянием в голосе воскликнул он.

В это время с берега донесся крик Келли, бежавшего по песку с дубинкой в руке. Они видели, как он перелез через груду камней и начал бить кого-то невидимого своею дубинкой, потом он остановился и помахал рукой товарищам. Оомак бежал уже к нему, и Торнтон с Вильямсом тоже решили посмотреть, в чем дело. Они увидали матроса и алеута, которые волочили по камням что-то тяжелое.

— Что у вас такое? — спросил Торнтон.

— Тюлень, — ответил Келли. Вильямс рассмеялся.

— Вот ответ на ваш вопрос! — сказал он Торнтону.

— На какой вопрос?

— Вам, кажется, нужно было масло?

— Да, да! Теперь мы сделаем все что угодно!— радостно воскликнул Торнтон.

За ужином Вильяме рассказал товарищам о проекте Торнтона. Паркер недоверчиво улыбнулся.

— Это уже слишком! — сказал он. — Торнтон, вы, повидимому, не в своем уме. Вам удалось приготовить немного грубого металла, и вы уже воображаете себя всемогущим! Даже хорошо оборудованная мастерская не всегда в состоянии сделать машину. Будьте благоразумны. Вы проработаете несколько месяцев лишь для того, чтобы убедиться потом, что напрасно потратили время и силы. Быть может, вам и удастся построить лодку. Я ничего не понимаю в этом деле. Однако с машинами я знаком, — машины вам ни за что не сделать!..

— Какую же часть машины мы, во-вашему, не можем сделать? — спокойно спросил Торнтон.

— Ну, где вы, прежде всего, возьмете подходящий металл?

— Нигде, — ответил Торнтон, — мы будем употреблять то, что у нас есть.

— То, что у вас есть, очень скоро износится.

— Конечно, износится, но вовсе не так уж скоро. На нашу поездку хватит.

— А клапаны? — не унимался Паркер.

— Нет ничего проще, — ответил Торнтон, — мы сделаем втулки.

Однако Паркер далеко не был убежден.

— Вам никогда не довести этого дела до конца, — сказал он. — Почему бы вам не приняться прямо за постройку лодки и не использовать какого-нибудь более простого средства передвижения: весла, паруса, все, что хотите, только не машина! Не можем же мы сидеть здесь на острове целую вечность, пока вы ее будете строить!

В первый раз с тех пор, как они очутились на острове, друзья громко расхохотались.

— Но ведь, кроме как на лодке, нам не на чем уехать отсюда,— сказал Торнтон. — Разве только кто-нибудь явится сюда специально за нами. Но так как на это невозможно рассчитывать, нам приходится самим о себе заботиться. Паровой катер — наше единственное спасение. Сделать его трудно, но надо попытаться.

Паркер угрюмо смотрел на только что начатую им постройку очага.

— Ну, хорошо, — сказал он, наконец.— Мне кажется, все это чепуха. Но если в этом наше единственное спасение, — что ж, попытайтесь! Мне хочется только одного — убраться поскорее отсюда. Я чувствую себя совсем больным от этой вечной рыбы, гагар и кроликов...

* * *

После целой недели работы над чертежами и планами, которые приходилось делать на песке или на камнях, в результате бесконечных разговоров и споров, Торнтон пришел к заключению, что постройка катера потребует огромной затраты труда.

Вильяме остановился на тридцатифутовой лодке. Он потратил много времени, чтобы разыскать гладкие камни для черчения планов. Торнтон и Келли срубили около тридцати деревьев, и когда Вильяме закончил чертежи и устроил навес, чтобы их не смыло дождем, все трое принялись за раскалывание бревен.

Между тем, Паркер с помощью Оомака работал над постройкой очага; работа оказалась очень утомительной, и он столько же работал, сколько отдыхал. Однако, к удивлению всех, очаг выходил далеко не плохой. Теоретические знания пригодились Паркеру.

Работая над очагом, Паркер и Оомак редко отходили от пещеры.

Оомак все время твердил о каких-то привидениях, — труп Тугинака, найденный в пещере, нагнал на него немало страха. Остальным пришлось примириться на предположении, что труп был втащен в пещеру Угашиком, хотя следов последнего больше никто не встречал.

Единственным подозрительным событием за последнее время было исчезновение нескольких копченых кроликов, которые висели снаружи пещеры. Впрочем, Паркер утверждал, что кролики были съедены самим же Оомаком и остальными, и об этом факте просто все позабыли.

Оомак не соглашался с ним, утверждая, что он лучше знает; ко ему никто не верил. В конце концов, решено было больше не думать о мертвом жильце, столь загадочно вселившемся в их старую квартиру.

(Продолжение в след. №)