НОВИНСКИЙ БУЛЬВАР

З
а Кудринскою площадью Садовая улица сменяется Новинским бульваром. При уничтожении вала Земляного города здесь была устроена широкая площадь для народных гуляний. Побывать на праздниках «под Новинским» было почти обязательно не для одних простолюдинов, но и для великосветских москвичей, совершавших сюда свои выезды и щеголявших экипажами, запряжками и туалетами. Здесь подвизался нередко шут Хованских - Иван Савельич, разъезжавший с пением русских песен в экипаже, изукрашенном цветами и лентами. Издатель журнала «Зритель» Калошин гулял пешком, а в его экипаже каталась легавая собака. Здесь выстраивался целый «городок- скороспелка»: всяческие балаганы, панорамы, палатки торговцев и в их числе обязательный передвижной кабак в виде шатра, называвшийся «колоколом», где гуляющие пили «крючки» и «плошки» водки. В 1821 году какой-то предприниматель выстроил зверинец и храбро написал на вывеске: «Меняжри (Menagerie) [206] африканских зверей», Почти каждый писавший свои воспоминания москвич первой половины XIX века вспоминает о Новинском или «Подновинском».

В самом начале Новинского бульвара, по левой стороне, стоит один из очаровательнейших московских особнячков - дом (бывш. Гагариных, построенный в 1817 году Бове [207]. Следуя традициям своего учителя Казакова, Бове воспользовался для обработки фасада казаковскою идеей московского же грандиозного дворца Разумовского на Гороховом поле, но - сын другого века - дал простор чувству живописца и в орнаментике, и особенно в двух фигурах летящих гениев победы, словно слетевших сюда, к этому мирному домику, с какого-то мощного здания, с пантеона военной мощи александровской России. При всей интимности постройки в ней есть та монументальность, которой так тщетно ищут и не умеют найти подчас современные строители колоссальных домов.

Соседний с ним дом стоит на месте жилища богатого помещика И. И. Барыкова, устраивавшего во время гуляний под Новинским особые званые обеды с генералами, которые по окончании обеда рассаживались на балконе барыковского дома и любовались гуляньем, а гуляющие могли, в свою очередь, наслаждаться выставкой московского генералитета. В дурную погоду генералы экспонировались у окон домов.

Рядом с Барыковым жила в своем доме красавица генеральша Кологривова и ее ревнивец муж - герой двенадцатого года.

По другой стороне бульвара-дом на углу Девятинского переулка (№ 17) отчасти хранит еще тот вид, какой он имел во времена Грибоедова [208], прожившего здесь свои юные годы.

Почти рядом с ним снова остаток старой Москвы - дом (во дворе), принадлежавший рязанскому помещику Протасову, соблазнившемуся при введении винных откупов винокуренным делом и на нем разорившемуся. От Протасова дом перешел к важной московской барыне - сенаторше Ахлестышевой - и доныне хранит свой облик 1850-х годов.

Соседний дом (№ 11; бывш. князя С. А. Щербатова) построен архитектором Тамановым [209] и получил первую премию на городском конкурсе новых домов 1914 года. Но этому не лишенному оригинальности дому, конечно, очень далеко до красот гагаринского особняка на том же бульваре.

Бульвар спускается к сопернику Сухаревки - Смоленскому рынку, и только после двух больших площадей, пересекаемых Арбатом, возобновляется вторая линия московских бульваров: начинается Смоленский бульвар.

< 206. Зверинец (Франц.).

< 207. Бывший дом Гагариных был уничтожен фашистской бомбой в 1941 году во время воздушного налета.

< 208. Дом № 17 по улице Чайковского, в котором прошли детские и юношеские годы А. С. Грибоедова, построен заново.

< 209. Архитектор А. И. Таманян.