Лука
Встретил я его в верховьях Шегультана. Сидит на замшелой коряге под огромным кедром старик. Волосы нечёсаны, в окладистой бороде - смола от кедровой шишки. Подбираю с земли шишку, сажусь рядом. Так сидим молча. Заглядываю старику в лицо. Глаза у него лукавые. Видно, разузнал чего-то. Ждёт, когда спрашивать начну.
- Здорово, дед Лука. Ну, чего новенького?
- Да так. Всё - старенькое.
Сказывают, жили в наших местах речные люди. Руки у них, как руки - топором умели. А ноги вроде как у уток. И хвост был ещё - как весло. Делали они плотины на реках, строили хатки, еду готовили на зиму. Манси звали их инквой, а по нашему бобры, значит.
Всегда так жили вместе, бобры - речные люди, и манси -люди лесные.
Но пришли как-то другие люди. Все они разные были, но не было среди них ни лесных, ни речных. Были они сильные и жадные. А, может, плохо им жилось на свете, или кто-то их заставлял. Не знаю. Только стали эти люди леса разорять, горы рыть, речки спрямлять, болота сушить. И так они старались, что нечего стало делать в лесу лесным людям. Не стало леса - негде жить. И ушли манси. Кто - на Север, кто из "лесного" превратился в "разного", и стал "никаким".
Собрал тогда старый бобр-инквой всю семью, и говорит:
- Сказал мне ворон, будто слышал он от людей, что построили себе большое селение и каменную плотину, будто мех у нас хороший. И будто мы, извините, вкусные. Худо нам жить рядом с пришельцами. Того и гляди, выбьют нас всех на шапки, да и съедят. Что делать, куда же нам со своих мест уходить? Придётся нам в соседние земли идти, на Малую Сосьву. Слышал я, там бобры живут, а люди будто их охраняют - заповедник там.
Собрали бобры нехитрый свой багаж, да и отправились в далёкий путь, нелёгкий. Так и ушли. Давно уже. Забыли про них люди-то. Только речка Бобровка осталась, да сопка Бобровая. А почему Бобровая? - Никто и не знает.
А недавно в наших местах тоже заповедник открыли. Может, поумнели люди? Не знаю. И как только прослышали про то речные люди-бобры, так сразу и решили вернуться. Поверили людям, стало быть. Пришлось им поселиться, правда, на новом месте, за Денежкиным Камнем. Трудно им здесь живётся. Река горная, капризная. Но бобры-трудяги сумели обустроиться. Дома-то всё равно лучше. Живут себе бобры, работают, радуются. И не знают о новой беде.
Слышал я, - толи живётся людям плохо, толи жадные они, толи заставляет их кто - а только задумали они разрыть гору Шемур, под которой поселились бобры. Не пойму я, - надо разрыть эту гору для того, чтобы вытащить из неё на землю какую-то отраву . И как только людям может быть нужным то, от чего всё живое прячется, гибнет, перестаёт быть?
Ну, про то, что там дальше будет, я не ведаю. Пусть про то наши внуки сказки сказывают, когда состарятся. А моя сказка кончилась. И, как будто, даже счастливо. Речные люди живут теперь вместе с нами. И поэтому сказка - продолжается. А умирает сказка тогда, когда кончается плохо. Тут уж - конец так конец. И ничего хорошего. Может, не станут люди трогать Шемур, чтобы сказки не кончились?
Константин Возьмитель
заповедник "Денежкин Камень"
г.Североуральск, Свердловская область |
|