Мир путешествий и приключений - сайт для нормальных людей, не до конца испорченных цивилизацией

| планета | новости | погода | ориентирование | передвижение | стоянка | питание | снаряжение | экстремальные ситуации | охота | рыбалка
| медицина | города и страны | по России | форум | фото | книги | каталог | почта | марштуры и туры | турфирмы | поиск | на главную |


OUTDOORS.RU - портал в Мир путешествий и приключений

На суше и на море 1986(26)


="center">ПО СЛЕДАМ ДРЕВНИХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ

Михаил Агбунов

ПО КУРСУ АНТИЧНЫХ МОРЕПЛАВАТЕЛЕЙ



Античная география — одна из интереснейших, неисчерпаемых тем для географов, историков, археологов и всех, кто интересуется далеким прошлым. С нею связано много рассказов, ценных исто-рико-географических сведений, немало загадок и тайн. Примечательно в этом отношении Северное Причерноморье.

В VII в. до н. э. Северное Причерноморье, как известно, вошло в орбиту греческой колонизации. Отважные древнегреческие мореплаватели издавна знали Черное море, или, как они его называли, Понт Эвксинский, т. е. Гостеприимное море. Правда, первое время оно называлось Понтом Аксинским, т. е. Негостеприимным морем, и лишь позднее было переименовано в Понт Эвксинский. Судить о причинах такого переименования сейчас, конечно, трудно. И современные исследователи, и древние авторы объясняют это по-разному. Вот, к примеру, что пишет Эвстафий в комментариях к «Землеописанию» Дионисия: «Эвксин, неудобный для плавания и потому некогда называвшийся Негостеприимным морем, позднейшие переименовали в Гостеприимное в виде эвфемизма. А Негостеприимным оно называлось вследствие того, что не имеет островов с пристанями, или из-за живущих на его берегах скифов, необщительных варваров, которые даже убивали для жертвы чужестранцев и ели их мясо, а из человеческих черепов делали чаши. Другие же говорят, что Геракл очистил здешние места и сделал море из Негостеприимного Гостеприимным. Иные этот подвиг приписывают ионянам, которые основали на побережье много городов».

Гомер рассказывает, что впервые в Черное море проникли аргонавты. До них, согласно преданию, ни один корабль не мог попасть сюда из-за блуждающих скал под названием Планкты, которые были расположены при выходе из Босфорского пролива и не позволяли никому проплыть мимо них. Автор бессмертной «Одиссеи» приводит довольно красочное описание этих скал: «Там с одной стороны нависшие скалы, а об них с шумом разбиваются огромные волны синеокой Амфитриты. Планктами зовут их блаженные боги. Здесь не могут пролететь ни пернатые вообще, ни робкие голубки, которые несут амбросию отцу Зевсу; из них всегда отнимает хоть одну гладкая скала, но отец посылает другую для пополнения числа. Здесь никогда не пробегало ни одно человеческое судно, какое бы ни проходило, но морские волны и бушующее губительное пламя вместе уносят доски судов и трупы мужей. Только один проплыл тот мореходный корабль, всем известный Арго, на обратном пути от Аэта: его тут скоро кинуло бы на огромные скалы, но Гера провела его, ибо люб был ей Язон». Евстафий, архиепископ Фессалоники, написавший «Объяснения к «Одиссее» Гомера», подробно рассказывает о том, как аргонавтам удалось пройти через Планкты, называемые также Симплегады и Кианеи. По совету Финея бесстрашные мореплаватели выпустили вперед голубя. Скалы столкнулись, затем разошлись и... остановились навсегда. Так был открыт путь в Черное море!

Рассказы античных писателей — это, конечно, легенды, красивые и привлекательные. Но они имеют под собой вполне реальную основу. В Босфоре, который эллины называли Бос-пором Фракийским в отличие от Боспо-ра Киммерийского (Керченский пролив), действительно есть такие; скалы. Они расположены у самого выхода в море, на расстоянии около 3 км друг от друга. Одна из них, называемая Рокет, находится вблизи европейского берега недалеко от мыса Румели, а другая, безыменная,— у азиатского мыса Ана-долу. В штормовую погоду этот район представляет собой сплошной водоворот, в котором легко можно налететь на одну из этих скал. Видимо, в древности кораблекрушения здесь случались довольно часто, и гибельные для моряков скалы обросли мифами. Со временем появились опыт и знания, и это место перестало быть опасным. Постепенно древнегреческие мореплаватели стали осваивать просторы Черного моря, ставшего Гостеприимным морем.

Особенно привлекали эллинов северные берега Понта Эвксинского. Здесь начинались просторы легендарной Скифии, раскинувшейся на огромной территории от Дуная до Дона (Истр и Танаис). Сюда и направились древнегреческие переселенцы в поисках новых рынков сбыта и источников сырья. В далеких от Эллады землях они основали первые поселения, которые быстро выросли в цветущие города.

В 645/644 г. до н. э. в устье Борис-фена (Днепр) появилось первое в Северном Причерноморье древнегреческое

поселение, расположенное на современном острове Березань. Через несколько десятилетий, на рубеже VII—VI вв., выше устья, на правом берегу Бугского лимана, у современного с. Парутино, возник город Ольвия. В VI столетии древние греки освоили низовья Тираса (Днестр), где появились города Офиус-са, Никоний и другие. Вокруг основанных городов возникли десятки небольших сельскохозяйственных поселений. Со временем колонисты освоили практически все побережье — от Истра до Борисфена. Они установили дружественные отношения с местными племенами, наладили с ними тесные торговые отношения. Из далекой Греции сюда везли различные вина, оливковое масло, пряности, дорогую посуду, украшения, а скифы поставляли хлеб и другие сельскохозяйственные продукты. В тот период в Греции ощущался острый недостаток зерна, который восполнялся в основном за счет торговли со Скифией. Древнегреческие города в Скифии быстро росли и развивались. С их появлением Северное Причерноморье вошло в орбиту экономических и культурных связей античного мира. Эти города просуществовали около тысячи лет и внесли большой вклад в историко-культурное развитие Причерноморья. Их история — неотъемлемая часть истории нашей страны, и поэтому она постоянно привлекает к себе пристальное внимание как исследователей, так и широких масс читателей.

Ценнейшим источником для изучения античной географии Причерноморья являются произведения древних географов и историков. В них приводятся краткие, но очень важные сведения о понтийском побережье: указаны устья рек, лиманы, заливы, отмечены древнегреческие города и поселения, гавани и якорные стоянки, даны расстояния между ними, названы местные племена, упомянуты важнейшие исторические события. Распространенными произведениями такого жанра были пе-риплы, что в переводе означает «плавание кругом, объезд». Эти руководства для плавания, наподобие современных лоций, содержали все необходимые для моряков сведения о том или ином районе, в частности и о бассейне в целом. Многие периплы, к сожалению, безвозвратно утеряны в водовороте бурных событий прошедших веков. И тем более ценны те несколько периплов, которые дошли до наших дней. С одним из них мы и познакомимся в этом очерке.

Перипл, о котором пойдет речь, был составлен примерно в III в. до н. э. неизвестным автором. В своем первоначальном виде он не сохранился, а дошел до нас в составе более позднего компилятивного труда также неизвестного византийского писателя (утвердился в науке как перипл Анонимного автора). В этой компиляции заметно выделяется отрывок из перипла III в., описывающий черноморское побережье от Борисфена до Истра. Эти уникальные сведения уже не одно столетие приковывают к себе пристальное внимание ученых, вызывают оживленные продолжительные дискуссии. Приведенные данные в силу своей лаконичности порождали много споров, загадок, неясностей, часть которых не решена и до сих пор. В настоящем очерке мы совершим небольшое путешествие от Борисфена до Тиры, повторив маршрут, которым в III в. до н. э. прошел неизвестный древнегреческий мореплаватель, ознакомимся с его описанием района, с историей многолетних поисков указанных здесь городов и гаваней, которые удалось отыскать в результате комплексных историко-археологических и палеогеографических исследований!

Представим себе, как однажды ранним летним утром небольшое судно, на котором находился наш автор, вышло из Ольвийской гавани и спустилось вниз, к устью Борисфена, т. е. к устью Днепро-Бугского лимана, расположенного у современного Очакова. Выйдя в море, корабль взял курс на запад. Очередная запись в перипле гласит: «От реки Борисфен до весьма маленького, пустынного и безыменного островка 60 стадий», т. е. около 10 км (стадия Анонимного автора равна примерно 157 м). Прочитав это указание, всякий, кто хоть немного знаком с описываемой местностью, уверенно скажет, что здесь имеется в виду остров Березань. Расстояние до него приблизительно соответствует указанной цифре. Да и других островов в этом районе нет. Поэтому в науке издавна утвердилось мнение, что перипл упоминает именно этот небольшой скалистый островок. Ни сомнений, ни каких-либо возражений на этот счет не было да и, казалось, не могло быть. Но со временем выяснилось, что здесь находился город Борисфен, наиболее ранняя древнегреческая колония Северного Причерноморья, тогда как в перипле говорится о пустынном, т. е. необитаемом, островке. Но это обстоятельство не смутило исследователей. Они нашли довольно простое объяснение: ко времени плавания автора перипла поселение на Березани прекратило свое существование. Однако такое объяснение недолго удовлетворяло ученых. В результате многолетних археологических раскопок выяснилось, что указанный населенный пункт существовал с момента основания до первых веков нашей эры без какого-либо перерыва. При размышлении над этим несоответствием напрашиваются два предположения: либо античный мореплаватель назвал остров необитаемым по ошибке, либо речь идет не о Березани, а о другом острове. Но поскольку других островов в этом районе нет, принято считать, что составитель перипла допустил ошибку. Вопрос, казалось бы, незначительный: заселенным был остров или пустынным? Но в действительности все гораздо сложнее: даже маленькое несоответствие бросает тень на авторитет древнего автора, вызывает недоверие и к другим его сведениям и заставляет осторожнее относиться ко всем письменным источникам вообще. Так что вопрос об острове имеет принципиально важное значение.

Итак, утвердилось мнение, что автор перипла ошибочно назвал остров пустынным. Но недавно выяснилось, что обвинения оказались незаслуженными. Установить это помогла палеогеография. Оказалось, что Березань в античное время была не островом, а полуостровом. Дело в том, что в тот период уровень Черного моря был ниже современного как минимум на 4—5 м и береговая линия выглядела иначе. Интересующий нас район Березани представлял собой выдающийся далеко в море мыс. С повышением уровня моря под воздействием морских волн началось интенсивное разрушение мыса. Наиболее слабой оказалась средняя его часть. Постепенно она была размыта и затоплена, и скалистая оконечность полуострова превратилась в остров. Произошло это уже в послеантичное время. Встает вопрос, о каком же острове говорится в перипле, ведь других островов здесь нет.

«Найти» указанный в перипле «весьма маленький, пустынный и безыменный островок» помогла опять-таки палеогеография. Оказывается, на первых подробных картах этого района, составленных в XVIII в., рядом с Березанью указаны еще четыре маленьких островка, расположенные один возле другого. В середине нашего столетия из них оставался лишь один, а через пять лет исчез и он. Сопоставляя эти данные, нетрудно понять, что указанные на карте островки когда-то были' .одним

небольшим островом. Надо полагать, именно он и упомянут в перипле Анонимного автора. В средневековье море разрушило этот островок, а соседний полуостров превратило в остров. Эти изменения не вызвали явных противоречий между описаниями древних авторов и новой конфигурацией берега, ведь вместо одного острова появился другой. Они отразились лишь в виде незначительных несоответствий между сведениями перипла и археологическими данными относительно заселенности этого места и могли остаться невыявленными. Тогда к данным перипла продолжали бы относиться с осторожностью, а иногда с недоверием, особенно при сложившемся и устоявшемся мнении о якобы существующих ошибках и неточностях в сведениях античных авторов. А применение комплексного метода изучения историко-географических источников наглядно показывает, что сведения Анонимного автора абсолютно достоверны. Как свидетельствует рассматриваемый пример, они имеют огромное значение не только для изучения античной географии, но и для построения и датировки палеогеографических реконструкций и исследования различных геологических процессов. А конкретно вопрос о безыменном островке важен для поисков города Одесс.

Итак, Одесс. Анонимный автор пишет о нем следующее: «От этого маленького, пустынного и безыменного островка до Одесса 80 стадий». В перипле Арриана, где, собственно, повторяются сведения Анонимного автора, кроме того, указано, что «в Одессе стоянка для кораблей». Этот пункт упоминают и другие авторы. Так, согласно Плинию, к востоку от реки Тиры «живут асиаки, соименные с рекой Аси-аком, за ними кробигги, река Рода, залив Саггарийский, гавань Ордесс». Клавдий Птолемей так же кратко указывает, что «выше реки Аксиака Ордесс», и приводит его координаты. Из столь лаконичных сведений Плиния и Птолемея ясно только то, что указанный город находился где-то в районе реки Асиак или Аксиак. Эта река, бесспорно, отождествляется с современным Тилигульским лиманом. Следовательно, где-то здесь и необходимо искать город Одесс или Ордесс. Сюда приводит и указанное в перипле расстояние. Но при всей такой конкретности и ясности вопрос о местоположении города стал предметом оживленной дискуссии, которая длится уже не одно столетие. Исследователи искали Одесс в самых различных местах. Высказывались одни гипотезы, их опровергали другие, на смену им приходили третьи. Но загадочный город так и не смогли найти. К его поискам вернулись лишь в последние годы. Но прежде чем перейти к этому рассказу, ознакомимся вкратце с историей длительных поисков.

Одесс заинтересовал исследователей еще в позднем средневековье. В эпоху Возрождения, как известно, резко возрос интерес к произведениям античных авторов. Сохранившиеся рукописи стали издавать, изучать, комментировать. Одним из первых, кто поднял вопрос о местоположении Одесса, был издатель перипла Арриана И. Стукий. Изучив имеющиеся сведения, он пришел к выводу, что этот город находился на левом берегу устья Тилигульского лимана. Это мнение, высказанное еще в 1577 г., долгое время не вызывало особых возражений.

В конце XVIII в. вопрос об Одессе стал привлекать к себе все большее внимание ученых, путешественников, любителей древностей. Как известно, в 1794 г. на месте турецкого укрепления Хаджибей был основан новый русский город и порт Одесса. Это красивое и мелодичное имя было дано в память о древнегреческом городе Одессе. Здесь надо заметить, что в популярной литературе почему-то распространилось мнение о том, что этот Одесс был расположен на месте современного болгарского города Варна. Но такое утверждение неправильно. Дело в том, что на Понте Эвксинском существовало два древнегреческих города с таким названием. Один находился на месте Варны, другой — в указанном районе. В конце XVIII в. еще не знали, где именно находился «российский» Одесс, и некоторое время считали, что новый город Одесса основан на месте древнегреческого. Позже выяснилось, что это не так.

В первой половине XIX столетия вопрос о локализации Одесса привлекал к себе внимание многих исследователей. Изучая имеющиеся данные, большинство из них пришло к выводу, что город находился на левом берегу устья Тилигульского лимана. К ним относятся такие известные ученые, как Г. Ке-лер, И. Стемпковский, Э. Муральт, 3. Аркас, А. Уваров и многие другие. Оставалось только подкрепить это мнение археологическими данными. Но когда в указанном месте были проведены необходимые разведки, оказалось, что никаких следов древнегреческого города здесь нет.

Другие исследователи, например Ж. Данвиль, К. Мюллер, искали Одесс несколько восточнее Тилигульского лимана, на берегу небольшого морского залива под названием Карабаш. Здесь в 1836, 1839 и 1863 гг. были найдены три мраморные плиты с посвятительными надписями Ахиллу, владыке Понта Эвксинского, от имени граждан города, название которого, к сожалению, не приводится. Эти находки стали рассматривать как прямое подтверждение излагаемой точки зрения.

Между тем в тот же период появились и иные соображения. Так, еще в 1820 г. известный немецкий исследователь античной географии К. Маннерт пришел к выводу, что Одесс находился на Березанском лимане. Аналогичное мнение высказывали также П. Кеппен, Ф. Кюльб, Ф. Линднер. Эти ученые обратили внимание на то обстоятельство, что указанный перед Одессой островок находился напротив Березанского лимана. В связи с этим встает вопрос: куда отсчитывать указанные 80 стадий до Одесса—далее на запад, вдоль побережья моря, или же к Березанскому лиману? Вопрос принципиально важен: ведь в первом случае Одесс следует искать у левого берега Тилигульского лимана, а во втором — на побережье Березанского лимана. И указанная группа ученых склонилась к тому, что античный мореплаватель, пройдя мимо безыменного островка, не продолжил свой путь далее, к устью Тилигульского лимана, а зашел в Березанский лиман. Следовательно, считают они, здесь и находился Одесс.

В середине XIX в. довольно оригинальную точку зрения высказал известный одесский ученый П. Беккер. По его мнению, Одесс Арриана и Анонимного автора и Ордесс Плиния и Птолемея— это два разных города. Одесс он указывал вслед за другими исследователями у левого берега устья Тилигульского лимана, а Ордесс отождествлял с городищем на берегу Березанского лимана у с. Осетровка. Началось все с сопоставления расстояния между Бо-рисфеном и Тирой. По его подсчетам, у Плиния это расстояние на 20 миль больше, чем у Анонимного автора. Это дало ему основания считать, что Ордесс отличен от Одесса и расположен в стороне от курса на таком расстоянии, чтобы при заходе судна в эту гавань общее расстояние увеличилось на указанные 20 миль. Соответствующие расчеты привели исследователя к городищу у с. Осетровка. Так родилась еще одна гипотеза о местоположении рассматриваемого города.

Во второй половине XIX — начале XX в. ученые, как прежде, искали Одесс в устье левого берега Тилигульского лимана. К такому выводу пришли известные ученые того времени Г. Шоталь, Ф. Брун, Ф. Браун, В. Латышев, Е. Минз, М. Кислинг и др. Постепенно эта локализация приобретала все больше и больше сторонников. Жаркие споры затихли, но ненадолго. Вскоре это спокойствие было нарушено. В 1909 г.

B. Гошкевич возродил выдвинутую в первой половине XIX в. мысль о том, что Одесс находился на берегу Бере-занского лимана. Дискуссия разгорелась с новой силой. В связи с этим Одесское общество истории и древностей поручило своему действительному члену С. Пападимитриу специально заняться вопросом о локализации Одесса. Результаты проведенных исследований

C. Пападимитриу опубликовал в статье «Местоположение древней Одессы» в «Записках» указанного общества в 1912 г. После тщательного изучения местности от Тилигульского лимана до Карабашского залива он пришел к выводу о том, что «следует искать Одессу вокруг большой балки после Карабаша, т. е. не по берегам моря, а на самом материке, так что с течением столетий древняя Одесса отделилась от моря, а ее бухта представляет собой в настоящее время не более и не менее как простую балку».

Но В. Гошкевич решительно отстаивал свою точку зрения. Три года спустя появилась его статья «Где был древний Одесс?». В ней он обстоятельно аргументировал отождествление Одесса с крупным городищем на мысе между Сасыцким и Березанским лиманами. Как и П. Беккер, он пришел к выводу, что указанные Аррианом и Анонимным автором 80 стадий от безыменного островка до Одесса следует отсчитывать не вдоль берега моря, а в глубь Березанского лимана. Соответствующие измерения и привели его к указанному мысу. Однако в этом же томе «Записок» вслед за указанной работой была помещена новая статья С. Пападимитриу «Еще о местоположении древней Одессы», посвященная опровержению выводов В. Гошкевича. На этом их острая дискуссия и завершилась. Нового выступления В. Гошкевича не последовало. Последнее слово осталось за его оппонентом. Традиционная локализация Одесса была восстановлена. Показательно, что в энциклопедической статье Э. Диль поместил город на левом берегу Тилигульского лимана.

Но в 50-х годах вопрос о местоположении Одесса вновь стал на повестку дня. Э. Сымонович высказал новую точку зрения. Он попытался отождествить с этим городом открытое им Кошарское городище, расположенное на правом берегу устья Тилигульского лимана, т. е. напротив того места, где обычно указывали Одесс. Но через десять лет исследователь отказался от такого категоричного утверждения, ссылаясь на то, что «время существования Кошарского городища не совпадает со временем жизни авторов I—II вв. н. э., которые упоминают наименование Одесс».

Еще одну точку зрения выдвинул в 1960 г. М. Синицын. Он локализовал Одесс на левом берегу Тилигульского лимана выше его устья, «на территории с. Коблево, где существовало неукрепленное поселение как в скифское, сарматское, так и в раннеславянское время».

Как видно из краткого обзора, этот вопрос долгое время был предметом оживленной дискуссии и, несмотря на довольно точные и конкретные указания древних авторов и пристальное внимание исследователей, так и остался нерешенным.

Развернувшиеся в последние десятилетия историко-географические исследования позволили приступить к решению многих вопросов античной географии Причерноморья, и в первую очередь заняться локализацией древнегреческих городов и поселений, упомянутых античными географами и историками. Первым районом наших работ стало Нижнее Поднестровье. Затем накопленный опыт позволил расширить исследования. На повестку дня стал вопрос о местоположении Одесса. Пришлось начать с кратких сообщений древних авторов и многочисленных гипотез, споров и различных соображений моих предшественников. Их богатое наследие во многом помогло быстрее разобраться в проблеме, избежать некоторых ошибок.

В первую очередь нужно было ответить на принципиально важный вопрос, где именно находился Одесс: в устье Тилигульского лимана или же на Березанском лимане? Это отправной момент поисков. От того, как он решится, зависит дальнейший ход исследований. Как мы видели, в зависимости от этого ученые разделились на две группы. В связи с этим рассмотрим подробнее гипотезу П. Беккера о существовании двух разных городов: Одесса и Ордесса. Следует признать, что она при всей своей кажущейся стройности и логичности все же безосновательна. Если Плиний и Анонимный автор и определяют расстояние между Борисфеном и Тирой по-разному, то это совсем не значит, что Ордесс отличен от Одесса и расположен в стороне от морского побережья на таком отдалении, чтобы при заходе судна в эту гавань общее расстояние увеличилось на указанные 20 миль. Дело в том, что при преодолении такого большого расстояния у двух разных мореплавателей вследствие изрезанности береговой линии может получиться довольно значительное расхождение в реально пройденном пути. При этом не следует забывать о том, что мореплаватели могли пользоваться разными стадиями и что пересчет одной из полученных цифр в мили также может привести к искажению конечного результата. Кроме того, разница в написании (Одесс и Ордесс) настолько минимальна, что ее можно объяснить опиской одного из поздних переписчи-ков. Да и простая логика исключает мысль о том, что в непосредственной близости друг от друга могли существовать два по сути дела одноименных города. Таким образом, остается признать, что гипотеза о раздельном существовании Одесса и Ордесса не имеет под собой серьезных оснований и не может быть принята. Да она, собственно, и осталась незамеченной. Итак, можно считать общепризнанным, что оба названия принадлежат одному городу. Где же искать этот населенный пункт: в устье Тилигульского лимана или на Березанском лимане? В каком направлении измерять приведенные в перипле 80 стадий от безыменного островка до Одесса? Выяснить это можно следующими подсчетами. По данным перипла, как мы увидим далее, расстояние от Одесса до Никония равно 640 стадиям, т. е. чуть более 100 км. Отсчитав это расстояние от северной окраины с. Роксоланы, где, как мы увидим ниже, лежат развалины Никония, попадем именно к левому берегу устья Тилигульского лимана. Следовательно, античный мореплаватель, пройдя мимо отмеченного островка, направился далее на запад, к Тилигулу. Таким образом, становится очевидным, что искать Одесс на побережье Березанского лимана нет никаких оснований. А отсчет расстояния и от указанного островка, и от Никония точно приводит к левому берегу устья Тилигульского лимана.

Этот лиман, как и многие другие причерноморские, представляет собой затопленное морем устье реки. До недавнего времек,ч он соединялся с морем, а теперь отгорожен мощной пересыпью в несколько километров. Берега в устье лимана высокие и обрывистые. Море здесь довольно интенсивно наступает на сушу. То здесь, то там прямо на глазах сползают в море отделившиеся от степного плато участки берега шириной до нескольких десят-

ков метров. Особенно заметны обвалы на участке от левого берега Тилигульского лимана до Карабашского залива. Тут повсеместно разрушаются современные постройки, приусадебные участки, огороды.

Итак, именно в этом районе, согласно данным перипла, находился древнегреческий город Одесс. Здесь указывали город многие ученые, но не находили. Мы также начали поиски с тщательного изучения местности. Особых надежд на успех не было, так как этот район был вдоль и поперек исхожен нашими предшественниками. Наивно было бы считать, что они могли не заметить следов города, который специально искали. Шаг за шагом, со всей тщательностью наша разведочная группа обследовала изучаемый участок, но, кроме обломков современных кирпичей и черепиц, ничего не нашла. Два раза наше воображение будоражили подозрительные на первый взгляд кладки фундаментов из рваного ракушечника, но свежие следы цементного раствора быстро развеивали вспыхивающую надежду. Никаких следов древнегреческого города мы не нашли. Вокруг были только впечатляющие обвалы, оползни, свисающие глыбы чернозема и глины. Они-то и заставили задуматься о том, как же выглядел этот район в античное время.

Такой вопрос поднимался еще в начале XIX в. Так, еще И. Стемпковский, один из пионеров изучения античных древностей Северного Причерноморья, уверенно помещал Одесс на левом берегу устья Тилигульского лимана и подчеркивал, что в древности эта местность выглядела иначе: пересыпи лимана и современных плавней не было, на их месте находилась гавань города. Аналогичную мысль через три десятилетия высказал другой известный русский ученый — А. Уваров. Но эти важные соображения, к сожалению, остались без внимания. А еще через 80 лет немецкий ученый Э. Диль высказал предположение о том, что Одесс занесен песком. В те годы еще не было никаких данных о более низком уровне моря в античное время, о существенных палеогеографических изменениях, вызванных трансгрессией (повышением уровня моря). И поэтому высказанные предположения были очень смелыми. Но так уж случилось, что они не были замечены учеными. Никто из исследователей не попытался проанализировать их, дать всестороннюю оценку и в конечном счете опровергнуть или развить дальше в свете новых палеогеографических данных.

А между тем оказалось, что И. Стемпковский, А. Уваров и Э. Диль дали ключ к разгадке проблемы. Только сейчас, когда наука располагает достаточными данными по палеогеографии рассматриваемого района, можно по достоинству оценить глубину и трезвость мышления, научное предвидение этих ученых. Они помогли убедиться в том, что отыскать древнегреческий город без привлечения палеогеографии невозможно, и этим подсказали верное направление поисков.

Теперь наша первоочередная задача заключалась в том, чтобы получить палеогеографическую реконструкцию района левого берега Тилигульского лимана для античного времени. Данных для ее построения оказалось вполне достаточно. Геологами твердо установлено, что пересыпь лимана в древности действительно не существовала. Лиман представлял собой открытую лагуну и был намного уже, чем в настоящее время. Берег моря тогда проходил примерно в 500 м мористее. На левом берегу устья была удобная терраса и бухта. С повышением уровня моря терраса была затоплена, а степное плато стало интенсивно разрушаться. Постепенно эта местность приняла современные очертания. Затопленная древняя терраса называется теперь банкой Тру-таева.

Полученная палеогеографическая реконструкция позволила высказать предположение о том, что Одесс находился на нынешней банке Трутаева. Первое время это предположение практически ничем не было обосновано.

Но доказательства были вскоре найдены. Оказалось, что при подводных геологических исследованиях еще задолго до наших работ здесь встречались обломки амфор, мелкие камни, а в сети местных рыбаков иногда попадались и целые амфоры. К слову сказать, одна из таких находок была известна еще в дореволюционное время, и о ней упоминает сам С. Пападимитриу. Собранные сведения свидетельствовали о плодотворности изложенной гипотезы и показали необходимость целенаправленных подводных археологических разведок. В 1981 г. нам удалось провести такие работы. С помощью группы аквалангистов был обследован участок морского дна в районе банки Трутаева. В 300—500 м от современного берега на глубине 3—4 м здесь найдены обломки древнегреческих амфор, лепных сосудов, мелкие камни. Условия их залегания показывают, что они попали сюда не случайно, а связаны с поселением, которое когда-то существовало на берегу, а впоследствии было затоплено морем. По всей вероятности, они относятся к древнегреческому городу Одессу. Вот, пожалуй, и все, что сегодня можно сказать об этом пункте. Будем надеяться, что дальнейшие подводные исследования позволят осветить его конкретную историю от времени основания до гибели.

...Пройдя мимо Одесса, судно нашего мореплавателя направилось далее на запад. Следующая строка перипла гласит: «От Одесса до местечка Скопелы 160 стадий».

Итак, Скопелы. Этот пункт не упомянут ни в одном другом источнике. И тем более важно для нас процитированное сообщение перипла. Как видно из этих слов, локализация Скопел полностью зависит от того, где помещен город Одесс. А поскольку вопрос о местоположении Одесса долгое время был дискуссионным, то такие же острые споры разгорелись и при поисках местечка Скопелы.

Если отсчитать указанные 160 стадий (25 км) от левого берега устья Тилигульского лимана, мы придем к району с. Дофиновка, расположенного в устье небольшого лимана с тем же названием. Именно здесь указывали Скопелы многие ученые.

Указанные в перипле 25 км приводят в район с. Дофиновка, к поселению, которое открыл еще А. Уваров. Это дает основания вслед за Уваровым отождествить указанное поселение с местечком Скопелы. В настоящее время этот пункт частично занят современными постройками, частично разрушен морем. Слово «Скопелы» в переводе с древнегреческого означает «наблюдательная башня, место, с которого далеко видно, возвышенность, утес». Такое название могло получить местечко, жители которого в тревожные времена вели наблюдение за степью, откуда ожидалось нападение кочевников. С обострением отношений древнегреческих городов с местными племенами обстановка в степях Северо-Западного Причерноморья стала тревожной. Поэтому грекам были необходимы сторожевые наблюдательные пункты. Один из них был построен на высоком мысе у с. Дофиновка. Он служил ориентиром для мореплавателей и поэтому был упомянут автором нашего перипла.

Далее античный географ пишет: «От Скопел до гавани Истриан 90 стадий». Гавань Истриан. Этот пункт указан также в перипле Арриана, который помещает его в 250 стадиях от Одесса, так как Скопелы здесь не упомянуты. Как мы видим, оба источника приводят вполне конкретные, согласующиеся между собой данные. Нет необходимости говорить о том, что локализация гавани опять-таки зависит от местоположения двух предыдущих пунктов. Соответствующие измерения показывают, что гавань Истриан следует искать на побережье Одесского залива, в районе современной Одессы. Но в каком именно месте?

В первой половине XIX в. здесь было известно только одно поселение древних греков — на месте Приморского бульвара современной Одессы. Именно его и отождествляли с гаванью Истриан многие исследователи того времени. Более тщательный анализ показывает, что расстояние до Приморского бульвара от предыдущих пунктов больше указанного в источниках. Поэтому во второй половине прошлого столетия ученые стали указывать локализуемый пункт на правом берегу устья Куяльницкого лимана, где на Жевахо-вой горе были также обнаружены следы древнегреческого поселения. Однако и эта локализация не получила признания. Согласно третьей точке зрения, гавань Истриан находилась на левом берегу устья Куяльницкого лимана. Но здесь не было известно античных поселений, и выводы исследователей остались весьма гипотетичными. Но в предвоенные годы было открыто и исследовано крупное поселение IV— III вв. до н. э., получившее название Лузановка и расположенное на том месте, где сегодня раскинулся пионерский лагерь «Молодая гвардия».

Таковы три основные точки зрения относительно местоположения гавани Истриан. Посмотрим, как согласуются выводы ученых с указаниями древних авторов. Оказывается, что расстояние от Дофиновки (Скопелы) до поселения на Приморском бульваре больше указанного в перипле: по прямой линии— через залив — наполовину, а вдоль берега— вдвое, до Жеваховского же поселка— на треть. Такие значительные расхождения не позволяют согласиться ни с той, ни с другой точкой зрения.

А точное измерение приведенного в периплах расстояния приводит именно к левому берегу Куяльницкого лимана, где расположено поселение Лузановка. Эта местность вполне удобна для гавани. Все это дает достаточно оснований для отождествления гавани Истриан с Лузановским поселением. К такому выводу пришел более 40 лет назад исследователь этого поселения В. Селинов, работы которого остались, к сожалению, неопубликованными.

Как показывают материалы раскопок, большое место в жизни Лузановского поселения занимала торговля. Здесь найдены амфоры многих античных центров Черноморья и Средиземноморья. Это и понятно, ведь здесь была гавань. С ее появлением в IV в. до н. э. расширились торговые связи греческих городов с местными племенами. Кроме того, гавань была удобна тем, что находилась на пути к Ольвии: при необходимости проходившие мимо суда всегда могли найти здесь пристанище. Да и жизнь ее экономически и, возможно, политически была связана с Ольвией. Ярким доказательством таких тесных связей является клад ольвийских монет, найденный в Лузановке.

В конце III в. до н. э. гавань Истриан, как и многие соседние поселения, прекратила свое существование. Политическая обстановка в северопричерноморских степях к тому времени изменилась: началось массовое передвижение скифских и сарматских племен, ухудшились их взаимоотношения с греческими городами. Натиск кочевников могли выдержать только укрепленные города, окруженные мощными стенами, оборонительными башнями и другими сооружениями.

Лузановское поселение расположено, как уже говорилось, в Одесском заливе, где разрушение берега происходит сравнительно медленнее. Поэтому море уничтожило лишь незначительную часть поселения. Основная его территория сохранилась. Здесь ведет исследования экспедиция Одесского археологического музея. Будем надеяться, что 'дальнейшие раскопки откроют новые страницы истории гавани Истриан.

Гавань Исиаков. В следующей строке перипла Анонимного автора сообщается: «От гавани Истриан до гавани Исиаков 90 стадий». Указание, как мы видим, довольно конкретное и вполне понятное. Однако, несмотря на это, вопрос о местоположении гавани Исиаков был спорным и неясным. Причина заключалась, во-первых, в том, что нерешенными были вопросы о местоположении Одесса, Скопел и гавани Истриан, без которых нельзя было достоверно локализовать и последнюю гавань. Во-вторых, проблема осложнялась еще и тем, что гавань Исиаков упоминается также в перипле Арриана, где указана не в 90, а в 50 стадиях от гавани Истриан. В связи с этим возникает сразу несколько вопросов: кто же из древних авторов прав? Чьим сведениям отдавать предпочтение? Почему один из авторов неверно указал расстояние между гаванями?

Размышляя над этими вопросами, ученые XIX в. считали, что причина кроется в ошибке одного из авторов или позднейших переписчиков. Но кого? Одни исследователи приписывали эту ошибку Анонимному автору, другие— Арриану. Соответственно такому разделению разошлись и мнения о местонахождении гавани Исиаков. Ее локализация зависела от того, где была помещена предыдущая гавань и чьим

сведениям (Анонимного автора или Арриана) отдавал предпочтение тот или иной ученый. Поэтому гавань Исиаков искали во многих местах. Но, несмотря на острые и продолжительные споры, вопрос так и остался открытым.

Когда мне довелось заняться античной географией рассматриваемого района, естественно, одной из первых была попытка решить вопрос о том, где же именно была гавань Исиаков. Пришлось начать с противоречий источников. Конечно, прежде всего необходимо было выяснить, почему древние авторы указывают разное расстояние до гавани Исиаков: Анонимный автор — 90 стадий, а Арриан — 50 стадий.

Пытаясь найти ответ на эти вопросы, я занялся детальным изучением района Одесского залива и попробовал проследить за курсом античных кораблей от гавани Истриан. Результат оказался совершенно неожиданным. Выяснилось, что обвинения в адрес античных географов были напрасными. Никакой ошибки здесь нет, хотя в источниках действительно указаны разные цифры. Такое утверждение на первый взгляд кажется парадоксальным, а между тем все объясняется довольно просто. Взглянем на карту Одесского залива. У его восточной оконечности, в Лузановке, находилась гавань Истриан. От нее к гавани Исиаков можно плыть двумя путями: либо напрямик, через залив, либо вдоль берега, мимо устьев Куяльницкого и Хаджибейского лиманов. Второй путь, понятно, длиннее первого. Их сопоставление с письменными источниками показывает, что в периплах отражены оба маршрута. Мореплаватель Арриана поплыл к гавани Исиаков напрямик, через залив] и насчитал 50 стадий, Анонимный же автор плыл вдоль берега и прошел 90 стадий. i

Так оба маршрута приводят в район Приморского бульвара Одессы. Здесь еще в начале XIX в. при строительстве жилых домов было открыто довольно крупное поселение, существовавшее в IV—III вв. до н. э. Проведенные позднее археологические исследования показали, что поселение занимает значительную площадь вдоль всего бульвара, а в районе Оперного театра находится некрополь, т. е. город мертвых, кладбище. Находки древностей в 1823 и 1826 гг. сыграли большую роль в исто-рико-географическом изучении этого края. При строительных работах здесь находили древнегреческие амфоры, расписные чернофигурные вазы и другие предметы быта и украшения. Эти материалы привлекли к себе большое внимание ученых и любителей старины, дали мощный импульс для дальнейших исследований, положили начало конкретному комплексному изучению письменных и археологических данных. Именно в связи с этими находками была написана работа И. Стемпковского, посвященная локализации древнегреческих городов и поселений, упоминаемых древними географами и историками между устьями Борисфена и Тиры. Это исследование было одним из первых опытов комплексного изучения источников и послужило толчком для дальнейшей работы в новом направлении.

Итак, комплексное изучение источников показывает, что гавань Исиаков, бесспорно, отождествляется с древнегреческим поселением на Приморском бульваре. К этому выводу приходили, как уже говорилось, многие исследователи. Но окончательно решить такой сложный, запутанный вопрос можно было только при рассмотрении географии всего района в целом и сопоставлении с археологической картой, которой в те годы еще не было. Теперь, когда мы располагаем сравнительно полными данными о существовавших здесь поселениях, знаем, где именно находилась гавань Истриан, и выяснили, почему Анонимный автор и Арриан приводят различное расстояние до гавани Исиаков, можно уверенно утверждать, что этот пункт находился именно на Приморском бульваре, где расположено наиболее крупное в округе поселение. Более удобного места для гавани найти трудно, ведь именно здесь расположен и современный Одесский порт.

После гавани Исиаков наш мореплаватель направился дальше на юго-запад, к устью реки Тиры. Следующая запись в перипле гласит: «От гавани Исиаков до местечка Никоний 300 стадий», т. е. примерно 48 км. Это указание лишний раз подтверждает правильность отождествления гавани Исиаков с поселением на Приморском бульваре: именно сюда приводит указанное расстояние от Никония, развалины которого лежат на левом берегу Днестровского лимана, у с. Роксоланы.

Итак, следующий пункт, отмеченный в перипле,— Никоний. Этот древнегреческий город, названный в честь богини Ники, упоминают Псевдо-Скилак, Страбон, Птолемей. Вопрос о его местоположении также долгое время был предметом оживленной дискуссии. Истории его поисков и изучения можно посвятить отдельный очерк, поэтому мы отметим только то, что после четырех столетий жарких споров город был наконец отождествлен с издавна известным довольно крупным городищем у северной окраины с. Роксоланы. Здесь уже много лет ведутся планомерные археологические раскопки, которые позволяют восстановить историю этого города. Никоний был основан во второй половине VI в. до н. э. древнегреческими переселенцами из Милета. Место для города было выбрано с учетом оборонительных возможностей: возвышенный мыс, ограниченный с юга и севера глубокими балками, а с востока, со стороны степи,— ложбиной, у которой впоследствии был вырыт ров и возведена крепостная стена.

Выгодное географическое расположение Никония обусловило быстрое экономическое развитие города. Его жители занимались земледелием, скотоводством, торговлей, ремеслами, охотой, рыболовством. Город быстро наладил тесные экономические связи с торговыми центрами античного мира, соседними древнегреческими городами и местными племенами. Никоний интенсивно развивался и занял ведущее положение в округе. Но со второй половины IV в. его экономическое развитие замедлилось. Сократились торговые связи, остановилось городское строительство. Приоритет перешел к соседней Тире, расположенной на месте современного Белгорода-Днестровского. Многие торговые центры значительно сократили ввоз своих товаров в Никоний и соответственно увеличили в Тиру. В III в. Никоний впал в глубокий экономический кризис. Торговые связи его прекратились почти полностью. Затем город был разрушен, вероятно, галатами. Жизнь в Никоний постепенно потухла. Соседняя же Тира просуществовала еще более столетия, и кризис ее связан с общим кризисом древнегреческого мира.

Как мы видим, в историческом развитии Никония наблюдается довольно резкий поворот. Разумеется, определенную роль здесь сыграли причины политического характера, но только ими невозможно объяснить происшедшие перемены. Ключ к разгадке этих загадочных событий дало следующее сообщение перипла: «От местечка Никония до судоходной реки Тиры 30 стадий». Эти слова долгое время были причиной оживленных споров. Оказалось неясным, как понимать это лаконичное сообщение античного автора. Одни исследователи считали, что здесь имеется в виду расстояние от Никония до устья Тиры, но «устье Тиры» понимали по-разному. Дело в том, что Днестр образует обширный Днестровский лиман, впадающий в море. Встает вопрос: какой же район считать устьем Тиры — устье реки или лимана? Ранние исследователи полагали, что речь шла о речном устье и что лиман античные мореплаватели считали уже морем. А со временем устоялся вывод о том, что устьем Тиры следует считать устье Днестровского лимана. Не вдаваясь в детали этих споров, отмечу, что большая группа ученых искала Никоний в 30 стадиях либо от речного устья, либо от лиманного. Здесь необходимо сразу же подчеркнуть, что при таком понимании текста возникает явное противоречие с данными Страбона, который указывает Никоний в 140 стадиях от устья. Пытаясь разрешить это противоречие, исследователи полагали, что античные мореплаватели принимали за устье Тиры разные точки широкого устья Днестровского лимана.

Другая группа ученых пришла к выводу, что текст перипла испорчен: вместо «река Тира» следует читать «город Типа» — и, следовательно, указанные 30 стадий определяют расстояние от Никония до города Тиры.

Однако ни с тем, ни с другим выводом нельзя было согласиться. Дело в том, что расстояние от Никония и до устья лимана, и до города Тиры более чем в два раза превышает указанную в перипле цифру. И еще длиннее путь до устья реки. Как же тут быть? Куда измерять 30 стадий Анонимного автора? Почему он говорит именно о судоходной реке Тире?

Ответ на эти вопросы дала палеогеография. Выяснилось, что в античное время, когда уровень моря, как уже отмечалось, был ниже современного, Днестровского лимана вообще не существовало. На его месте находилась дельта реки из,двух рукавов и острова

между ними. Как показывают геологические разрезы, левый рукав реки, на котором лежал Никоний, был мелководнее, чем правый, основной рукав реки. При сопоставлении этих данных с письменными и археологическими источниками становится понятным, что ко времени нашего мореплавателя левый рукав реки обмелел совсем и стал несудоходным. Поэтому перипл указывает, что от Никония до судоходной реки Тиры, т. е. до ее правого рукава, 30 стадий. Это расстояние полностью соответствует действительному.

Вернемся теперь к событиям исторического развития Никония. Комплексное изучение имеющихся данных показывает, что одной из коренных причин его упадка и кризиса стали обмеление и потеря судоходности левого рукава реки. Именно эта причина и привела к резкому сокращению торговых связей, подорвала экономику города, что резко повернуло историческое развитие как самого Никония, так и всего Нижнего Поднестровья.

Итак, мы совершили небольшое путешествие по курсу древнегреческого мореплавателя от устья Борисфена до устья Тиры, ознакомились с существовавшими здесь городами и поселениями. Некоторые выводы пока еще остаются гипотезами. Читатель сам разберется, какое положение можно считать установленным фактом, а какое требует дополнительных доказательств. Будем надеяться, что дальнейшие комплексные исследования позволят окончательно разрешить все загадки античной географии Северо-Западного Причерноморья.


 
Рейтинг@Mail.ru
один уровень назад на два уровня назад на первую страницу