Мир путешествий и приключений - сайт для нормальных людей, не до конца испорченных цивилизацией

| планета | новости | погода | ориентирование | передвижение | стоянка | питание | снаряжение | экстремальные ситуации | охота | рыбалка
| медицина | города и страны | по России | форум | фото | книги | каталог | почта | марштуры и туры | турфирмы | поиск | на главную |


OUTDOORS.RU - портал в Мир путешествий и приключений

На суше и на море 1971(11)




ЗВЕРИ В ЧЕШУЙЧАТОЙ БРОНЕ

ЗВЕРИ В ЧЕШУЙЧАТОЙ БРОНЕ

Отряд панголинов, или ящеров,— одно семейство и один род очень странных на вид животных. Как и у истинных вымерших ящеров, их тело одето роговой чешуей. Только конец и бока морды, горло, брюхо, внутренняя поверхность конечностей (у некоторых видов и наружная) и небольшая «подушечка» на конце хвоста не покрыты чешуей. Прежде панголинов объединяли в один отряд с неполнозубыми. Теперь полагают, что их сходство чисто внешнее, конвергентное, возникло под влиянием сходного образа жизни.

У панголинов совсем нет зубов, но есть роговые зазубренные пластины в желудке (в пилорической части у выхода в кишечник), которые, как жернова, перетирают проглоченных зверем муравьев и термитов. Поскольку панголины челюстями не жуют, у них нет на черепе соответствующей мускулатуры. Мечевидный отросток грудины очень длинный и иногда вытянут далеко назад в брюшную полость, вплоть до почек. На нем крепятся мышцы, выбрасывающие язык и втягивающие его обратно в рот — в особое влагалище, задний конец которого заходит даже в грудную полость. Язык шнуровид-ный, липкий, очень длинный: у крупных особей — до сорока сантиметров. Разросшиеся слюнные железы (вплоть до плечевой области) обильно смачивают его клейким секретом, к которому прилипают насекомые.

Ушных раковин у африканских панголинов нет вовсе, у азиатских — небольшой кожный валик вокруг наружного ушного отверстия.

Сорок — пятьдесят миллионов лет назад панголины водились и в Европе (их кости найдены в южной Германии и Испании). Размеры их были внушительные. Найденный на острове Ява скелет достигал в длину двух с половиной метров. Возможно, панголины, эволюционируя, развились из общей с неполнозубыми ветви животного царства, но не исключено, что они произошли прямо от древних насекомоядных зверей.

Кгвара!

Речка была неширокой, но на перекатах пенилась и бурлила. Первым вошел в воду лев, за ним львица. Вздернув брезгливо хвосты, они сначала шли по дну, борясь с силой течения, потом поплыли.

Лекуле стоял за кустом, шагах в двухстах от зверей, и, когда они поплыли, вошел в воду и он. На двух ногах труднее, чем на четырех, устоять против течения, и как только он почувствовал холод воды у пояса, поплыл, подняв над головой палку с узелком. Так и плыли: лев, львица и Лекуле — метрах в двадцати.

Раз львы вошли в воду, значит поблизости нет крокодилов, потому и Лекуле отважился на переправу. Львов он не боялся: знал, что одной чешуи кгвары, которая на тонком шнурке висела у него на шее, достаточно, чтобы предохранить от опасности.

Шип кгвары дала ему мать, когда уходил он на юго-запад, в Иоганнесбург. Но лучше о тех днях не думать... Черный костюм белого человека, купленный у миссионера за пять коз, не помог. А шип кгвары спасает, похоже, только от львов. Овчарок и полицейских его магическая сила не пугала...

Домой, домой возвращался он. Шел и степью, и перелесками, что росли у высохших и наполненных мутными потоками русел рек, плутал в камышах, когда обходил болота. Прошел двести миль по саванне с узелком на палке, в котором лежал непригодившийся костюм. До деревни в стране Лобеду осталось немного.

Выбравшись на берег, он запел. Львы оглянулись и "ушли своей дорогой, а Лекуле пошел своей.

Шел и пел, радуясь. А солнце обжигало голую спину, и зимородки искрились над рекой. И буйволы паслись большим черным табуном за редкими деревьями саванны. А там, где лес был погуще, с треском ломали сучья слоны. Лекуле видел только их хоботы, сокрушавшие ветвистую опору листвы, и огромные уши, чутко подвижные.

Он оглянулся, когда услышал, что слоны гневаются. Раскинув уши и хоботом ловя ненавистный человеческий запах, один уже бежал к нему. Тогда и Лекуле побежал. Бежал и смеялся, хотя дразнить слона не хотел. Просто смешно, что старый тембо думает здесь поймать Лекуле. Он перебегал от дерева к дереву, и, когда прятался за стволы, слон топтался на месте и зло кричал своим голосом, нелепо жалким для такого воплощенного в костях и мясе могущества.

Слон ушел к слонам, а Лекуле снова запел.

И вдруг замер с занесенной для шага ногой...

Тот, кого он увидел там, куда хотел наступить, напугал и опечалил его больше слонов и львов, больше черной мамбы, которая вчера чешуйчатой молнией пересекла тропу у самых его ног.

И зачем судьба свела их пути! О, Муджаджи, королева дождя, нелегка твоя ноша!

Лекуле стоял и думал: нелегок будет его груз в узелке. Он вздохнул безрадостно, снял с палки и развернул свой черный костюм, закатал в пиджак свернувшегося у его ног зверя, связал поверх брюками, вскинул на плечо негаданную ношу и зашагал дальше, уже без песни, сетуя на свою судьбу.

— О, кгвара, тяжелый ты. Почему не сидел в своей норе? О, Бвана-мганга, я спешу домой! Встречу ли любопытного?

До деревни — день пути, но если не встретит Лекуле никого из своего народа и если никто не спросит его, что несет он в узле, то еще три дня идти ему с кгварой на плече до крааля главного вождя...

И путь показался дальним, и петь Лекуле уже не хотелось.

Ночь проспал он на баобабе, а утром вчерашние тревоги рассеялись. Не знал он в своем народе нелюбопытных, а встретить земляка совсем не трудно. Так решил Лекуле и С легким сердцем отправился в путь.

Когда подходил к холму, за которым была его деревня, повстречался ему человек. Они приветствовали друг друга, как принято. Они поговорили о том, о чем говорят при встрече. А потом, конечно, незнакомец спросил Лекуле, что несет он в узле. Лекуле, улыбаясь (потому что очень хотел домой), ответил: «Кгвара!» И развязал узел.

— Но мне не во что его завернуть,— сказал незнакомец, досадуя на свое любопытство.

— Возьми это,— сказал Лекуле и отдал пиджак (штаны были нужнее).

Разошлись они — Лекуле без груза домой, а незнакомец в дальний путь с кгварой в узле и надеждой в сердце, что, быть может, скоро встретит и он любопытного, и тот спросит, что он несет. И отдаст тогда ему кгва-ру. Без обиды разошлись — таков обычай на севере Трансвааля в стране Лобеду.

Беззубые и немые

Сколько разных имен у панголина!

Кгвара, кхаха, инкаке, кси хва-ру, гвереквете, кака, нголоу голо-манга, накка, абу-кхирфа, бвана-мганга, прале, кокороко, олобе, йекпо, зоне, зе... (страницы для всех не хватит).

Абу-кхирфа — значит «коровий отец», а бвана-мганга — «господин доктор»; верят в Африке: если сжечь живьем панголина в загоне для скота, то скот будет и здоров, и плодовит. Чешуя панголина на шее — талисман, надежно охраняющий от львиных когтей и зубов. Кольцо из той же чешуи на пальце — лучшее средство от дурного глаза. Чешуя, истолченная в порошок, спасает от сильного кровотечения, особенно из носа. Поэтому и цена одной чешуи кгвары на рынках Иоганнесбурга — два с половиной шиллинга.

Чешуя, когти, шкура, волосы — все, что имеет кгвара, ценится местными врачевателями, а из панцирей панголинов кое-где шили чешуйчатые доспехи. Стрелы будто бы их не пробивали.

И не удивительно, что панголин стал редким зверем. Ведь их истребляли тысячами.

И все-таки живы панголины! Поражая странным своим видом, точно выходцы из давно минувшей эры динозавров, лазают они по деревьям, цепляясь длинным чешуйчатым хвостом за ветки. Только два панголина, оба африканские — степной, (кгвара) и гигантский (кокороко) — живут на земле (первый взбирается и на деревья). А всего панголинов семь видов: четыре африканских и три южноазиатских.

Африканские производят на свет обычно лишь одного потомка в год, азиатские — от одного до трех. У африканских между чешуями нет никаких волос, у азиатских — три-четыре щетинки в основании каждой чешуи. У древесных панголинов снизу на конце хвоста — голая (без чешуй) осязательная «подушечка», у наземных — конец хвоста сверху и снизу сплошь порос чешуями. У длиннохвостого и белобрюхого африканских панголинов передние ноги покрыты чешуями лишь сверху, у всех прочих — до самых пальцев. Длиннохвостый панголин — своего рода рекордсмен в мире зверей: у него в хвосте 46—47 позвонков. Он же и самый тяжелый среди панголинов — до 27 кг, а длина (вместе с хвостом) — до 1 м 80 см. Размер других — от 70 см (белобрюхий) до 1,5 м (малайский).

Длиннохвостый панголин кормится днем, спит ночью, все другие — наоборот (малайский тоже иногда бродит днем). Степной, гигантский и индийский панголины спят в норах, которые в глубь земли уходят нередко на 3 м и там расширяются до 2 м в окружности. Спальни других панголинов — дупла деревьев.

Из четырех видов африканских панголинов три (длиннохвостый, белобрюхий и гигантский) живут в тропических лесах Западной Африки — от Сенегала или Сьерра-Леоне

до Северной Анголы и восточных границ Конго. А один — степной панголин — в саваннах Восточной и Южной Африки. Индийский панголин в Индии и на Цейлоне, китайский, или ушастый,— в Южном Китае, Непале и на Тайване, а малайский — в Индокитае, Индонезии (на Сулавеси его нет) и Филиппинских островах.

Таковы черты несходства между панголинами, в остальном — и образом жизни, и «симметрией тела» — они подобны.

Одно из названий зверя — «панголин» происходит от малайского слова «панголин», которое означает способность сворачиваться в шар. Панголин умеет так прочно свернуться, прикрыв лапами и головой небронированное брюхо, что некрупный хищник развернуть его не в силах. Даже человек с трудом справляется с этой задачей. Но ее выполнение не приносит ничего, кроме неприятности: как только панголин поймет, что его развернули, сейчас же обильно и метко прыскает в нарушителя его спокойствия едкой мочой.

Еще неясно, каким образом смешивается при этом моча с выделениями анальных желез.

Доктор У. Рам

Когда еж свернется шаром, его защищают колючие иглы, а панголина в таком же оборонительном положении — роговая броня, которой надежно укрыто все его тело, за исключением брюха. Броня похожа на чешуйчатые доспехи: ее пластины лежат одна на другой, как у еловой шишки. Раньше думали, что это «слипшиеся» волосы. Но, внимательно исследовав чешуи панголинов, убедились, что устройством своим они напоминают скорее ноготь, чем волос. Если панголин потеряет хоть одну из них, на ее месте скоро вырастет новая. Поэтому число чешуи у панголинов каждого вида всегда одинаково.

Происхождение этого образования от чешуи рептилий еще не доказано. Подобные чешуи есть у многих животных на хвостах (опоссумы), а вперемешку с волосами — у большинства мышей, у муравьедов.

Доктор Инго Крумбичель

Обремененные панцирем панголины тем не менее ловко лазают по деревьям, хватаясь за ветки и стволы острыми когтями и цепкими хвостами (напомним, что цепкими хвостами обладают еще такие звери: бинтуронг, кинкажу, средний и малый муравьеды, некоторые сумчатые, американские обезьяны и немногие грызуны — древесные дикобразы и мыши-малютки). А лазают панголины по вертикальным стволам на манер гусениц: сначала хватаются за дерево передними лапами, потом, изогнув тело дугой вверх, подтягивают под себя задние ноги. Хвост при этом упирается в кору острыми концами чешуи, как стальными кошками. Особенно ловко карабкаются вверх-вниз по стволу и с ветки на ветку белобрюхий и длиннохвостый панголины.

По земле они бегают не резво (но быстрее черепахи). Белобрюхий в секунду одолевает лишь метр расстояния. Это значит, что часовая его скорость — 3,6 км. Степной панголин (зверь наземный, не древесный) за то же время уйдет вперед еще лишь на километр. Мешают им ходить длинные когти на передних лапах (на задних они короткие). Поэтому панголины, согнув пальцы передних лап, поджимают когти и ковыляют по земле, опираясь на верхнюю поверхность ступней. Нередко ходят они подобно кенгуру (но, конечно, не так быстро) лишь на задних ногах, балансируя в воздухе длинным хвостом.

Но вот в деле, которым занимаются панголины по ночам, эти непригодные для ходьбы когти незаменимы. Крушат ими прочные термитники и муравейники и в каждую дырочку, пробитую саблевидными когтями, суют узкую морду, а из морды дальше во все закоулки запускают липкий, тонкий и длинный язык. Муравьи или термиты язык облепят, а панголин тут же втянет его в рот. Добычу быстро глотает — жевать некогда и нечем — и тянется языком за новой порцией. Муравьи и термиты атакуют, конечно, не только язык панголина, но лезут ему в морду, в глаза, уши и под чешуи. Но глаза, когда муравьи грозят ослепить их, зверь прикрывает толстыми веками, уши и ноздри смыкают особые мускулистые складки. С чешуи сбрасывает панголин муравьев резкими движениями. Все предусмотрено для обороны от коллективных насекомых. Поэтому даже на страшных бродячих муравьев из племени эцитонов, от которых бежит все живое и которые — однажды случилось — съели живьем даже леопарда, отваживаются нападать панголины.

Самый крошечный белобрюхий панголин съедает за ночь 200 г термитов, а гигантский ящер около 2 кг.

Кроме муравьев, термитов, их яиц и личинок некоторых других насекомых, панголины ничего не едят. Поэтому так трудно содержать их в зоопарках: звери умирают от истощения через несколько недель. Но в Пражском зоопарке индийские и китайские панголины жили двадцать месяцев. Их кормили «пюре» из сырого и вареного фарша, моркови, творога, куриных и муравьиных яиц и овсяных хлопьев, смоченных медом.

Про панголинов рассказывают, что иногда они залезают в гнезда к муравьям, чтобы почиститься. Усядется зверь среди кучи взбешенных насекомых и растопырит, приподняв, свои чешуи. Муравьи набьются под них, кусают, а он терпит. Посидит так немного, потом, прижав чешуи, давит муравьев. Такие же «муравьиные ванны» принимают и многие птицы, забравшись в муравейник и взъерошив перья. Муравьи, в изобилии расточая под перьями и чешуей едкую муравьиную кислоту, помогают, по-видимому, птицам и панголинам избавиться от паразитов. Эту странную дезинсекцию называют энтингом.

Любят панголины купаться под дождем и душем (в зоопарках) и пьют немало: лакают воду, вернее, не лакают, а просто, смочив язык, обсасывают его. Но проделывают это очень быстро, так что мелькающие туда-сюда — в рот и в воду — движения языка похожи на лакание.

Адамс нашел маленькую лужицу в углублении норы панголина, из чего заключил, что зверь преднамеренно заготовил воду в этом резервуаре, чтобы во время опасности или в плохую погоду не выходить из своего дома, а пить в норе. Однако Адамс Не указал, как была обработана почва резервуара, чтобы в нем удержалась вода, и каким образом он был наполнен. Возможно, требуется иное объяснение происхождения лужицы, в норе. Впрочем, панголин не единственный из зверей, кто, возможно, запасает воду в норе. Так, в каждой системе подземных ходов водяной крысы есть более или менее отвесно уходящие вниз «шахты», которые, например в болотистых низинах у берегов Эльбы, доходят до подпочвенных вод и там кончаются. В этих «колодцах» водяная крыса всегда может найти хотя бы каплю води. Известно, что и крот роет углубления в норе для этой цели.

Доктор Эрна Мор

Живут панголины в одиночестве, реже парами. Обычно самки и самцы встречаются и поселяются в одной норе только во время размножения. Родятся детеныши поздней осенью и зимой с еще мягкой броней, но через несколько дней она твердеет. Забираются к матери на хвост и, крепко вцепившись в него, разъезжают таким образом и по земле, и по деревьям. У индийского и наземных панголинов основание хвоста — «седло», на котором у других видов сидят детеныши-наездники, слишком широко, И малышу трудно его обхватить. По-видимому, самки этих панголинов (а иногда с ними и самцы), пока не подрастут их дети, прячутся в норах, свернувшись и прижав дитя к груди, по бокам которой у панголинихи два соска.

Странно, что у всех панголинов — И крупных и мелких — новорожденные детеныши ростом почти одинаковы (20—80 см) и весят чуть больше 200 г.

Панголины — животные немые. Все звуки, которые способны они издавать «и» шипение и треск,— производятся не голосом, а сопящим носом и трением чешуи друг о друга.

Психические способности панголинов невелики, так как мозг при-митивен и мал: лишь 0,3% от веса животного. Впрочем, этот показатель говорит не о многом: у слона, например, относительный вес мозга еще меньше, а слон умен. Морской лев тоже не глуп, а мозга в его теле не намного больше, чем у панголина.

Дело здесь, конечно, не столько в количестве, сколько в качестве мозга, в новейших его структурах: больших полушариях, их коре и извилинах. Всего этого панголинам не хватает.

И. Акимушкин


 
Рейтинг@Mail.ru
один уровень назад на два уровня назад на первую страницу