Мир путешествий и приключений - сайт для нормальных людей, не до конца испорченных цивилизацией

| планета | новости | погода | ориентирование | передвижение | стоянка | питание | снаряжение | экстремальные ситуации | охота | рыбалка
| медицина | города и страны | по России | форум | фото | книги | каталог | почта | марштуры и туры | турфирмы | поиск | на главную |


OUTDOORS.RU - портал в Мир путешествий и приключений

На суше и на море 1967-68(8)


ФОЛЬКЛОР И ГЕОГРАФИЯ

Произведения русского фольклора пестрят географическими названиями. Некоторые из них понятны каждому, другие ничего не говорят современному человеку, а третьи вызывают недоумение даже у опытных специалистов. Действительно, посудите сами: что означает, например, сказочный Буян-остров, постоянно упоминаемый во многих заговорах и отсюда перекочевавший в известную всем сказку А. С. Пушкина о царе Салтане?

Обилие географических названий в фольклоре уже давно обращало на себя внимание исследователей, пытавшихся приоткрыть завесу прошлого и проникнуть в таинственный мир мифов и легенд. Однако сказочные названия плохо поддавались расшифровке. Поэтому большинство ученых ограничивалось попыткой расшифровать одно или несколько названий, отказываясь от комплексного, всестороннего изучения того, как географическая реальность отразилась в фольклоре. И по сей день большинство этих названий продолжает оставаться чем-то таинственным п воспринимается не только неискушенными читателями, но и большинством специалистов как художественный вымысел, почти лишенный реального содержания.

Так ли, однако, на самом деле? А если подойти к расшифровке географической терминологии русского фольклора во всеоружии современной науки?

Прежде всего, конечно, следует вспомнить, что географические названия большинства произведений фольклора непосредственно связаны с сюжетом и содержанием произведения, и поэтому изучение их должно быть связано с исследованием произведения в целом. Это как правило. Но в фольклоре сравнительно часто встречаются и отклонения от этого принципа. Речь идет о кочующих названиях, которые попадают в то или иное произведение совершенно случайно, часто даже в таком виде, что сами сказители не понимают, о чем идет речь. Это значит, что иногда фольклорные географические названия можно рассматривать и вне связи с сюжетом произведения, в котором они встречаются.

Тут следует обратиться прежде всего к такой историко-языковедческо-географической научной дисциплине, как топонимика — наука о географических названиях. Не удивляйтесь столь «многоэтажному» определению. Топонимика действительно многолика. С ее помощью можно решать многие исторические задачи, она бесценный источник для языкознания и одновременно с этим неотделимая составная часть географической науки.

Хорошо известно, что жизнь географических названий, или топонимов, резко отличается от жизни языка, породившего их. Обычные слова языка вытесняются иноязычными заимствованиями, в результате действия различных ассоциаций возникают новые слова, вытесняющие со временем старые. С топонимами ничего подобного не происходит. Могут исчезнуть с лица земли народы и их языки, по географические названия легко усваиваются другими народами и сохраняются в течение тысяч лет. Взять хотя бы названия многих рек нашей страны: так, Волга, вероятно, древнее финно-угорское название, Днепр — сарматское, а Дунай — кельтское. Этот список можно было бы намного увеличить.

Необыкновенная живучесть топонимов в реальной жизни отражается и на судьбе топонимов, встречающихся в произведениях фольклора. Дело тут, вероятно, в специфике народной памяти. Ведь вполне естественно, .что, цепко сохраняя географические наименования, народная память не делает исключения и для названий, используемых в устном творчестве, основой для которого, как известно, всегда служили совершенно конкретные,реальные представления.

Посмотрим теперь, насколько такой поход применим к географическим названиям, встречающимся в произведениях русского фольклора.

Как уже говорилось, есть сказочные топонимы, не нуждающиеся в расшифровке; смысл же других топонимов скрыт от нас фонетическими изменениями или исторической давностью. Например, Киев или Господин Великий Новгород, часто фигурирующие в русских былинах и сказках, — вполне конкретные города, игравшие исключительную роль в раннесредневековой Руси. Каждому ясно, что имеет в виду сказитель, упоминая эти названия или такие, например, как Волга, Днепр, Волхов, Ладожское озеро и т. п.

Несколько сложнее, но в общем тоже довольно просто обстоит дело с топонимами, которые известны нам из исторических источников и точно связываются с вполне определенными географическими объектами. Таков, например, встречающийся в былинах топоним «Хвалынское море», по которому проходят пути кораблей многих сказочных персонажей. Известно, что в древности так называлось нынешнее Каспийское море*. Топонимы подобного типа очень легко расшифровываются специалистами, знакомыми с географией древней Руси.

* См. об этом подробнее статью Н. Северина «Пятьдесят названий Каспийского моря», стр. 539.

Если бы сказочная географическая терминология ограничивалась только такими топонимами, все было бы очень просто и никакой проблемы не существовало бы. Но ведь фольклор переполнен географическими названиями, способными поставить в тупик даже опытного исследователя...

Попытаемся, однако, проникнуть сквозь завесу неизвестности и посмотреть, так ли уж безнадежна попытка раскрыть тайну этих имен. Для примера возьмем лишь несколько таких топонимов, потому что в небольшой статье нет никакой возможности заняться расшифровкой многочисленных таинственных географических названий русского фольклора.

В русских заговорах очень часто фигурирует Буян-остров, придающий этим заклинаниям главную волшебную силу. На этом мифическом острове стоит дуб-чародей, живут мудрая змея Гарофена и вещая птица, здесь также обитает высшее божество, выступающее под различными именами, которое обслуживают старцы и старицы.

Вот один из таких заговоров: «На море на окияне, на острове на Буяне, лежит бел-горючь камень Алатырь. На том камне сидит красная девица, швея мастерица, держит иглу булатную, вдевает нитку шелковую — рудожелтую, зашивает раны кровавые. Заговариваю я раба (такого-то) от порезу. Булат, прочь отстань, а ты,кровь,течь перестань».

Встречается Буян-остров и в русских сказках, в которые он перекочевал из магических формул древности. Часто сказки начинаются такой присказкой: «Было это дело на море на окияне, на острове Буяне стоит древо золотые маковки, по этому древу ходит кот Баюн — вверх идет песню поет, а вниз идет сказки сказывает. Вот бы было любопытно и занятно посмотреть... Это не сказка, а ешшо присказка идет, а сказка вся впереде...»

Что же это за остров, которому придавали такое значение наши предки-язычники? Неужели таинственный остров, наделенный конкретными признаками, повторяющимися от одного фольклорного произведения к другому, был только выдумкой каких-то безвестных сочинителей? Трудно этому поверить... За всей сказочной характеристикой Буян-острова, да и за самим его названием определенно должно было скрываться нечто совершенно реальное.

На Балтийском море, недалеко от устья реки Одера, находится остров Рюген. В древности здесь, так же как и на всем южном побережье Балтики, шили славяне и остров назывался по-другому — Руян. Здесь находилось широко известное в XI — XII веках святилище балтийских славян — . Аркона, в котором стоял идол верховного божества славянского языческого пантеона — Свято-вит. В арконском святилище важное значение имели также священные деревья — дубы — и священные животные — змеи, птицы н лошади. Обслуживали храм мужчины-жрецы и женщииы-жрицы.

В Аркону со всех сторон собирались на поклонение язычники из различных славянских племен. Приезжали сюда и из Восточной Европы, где, несмотря на официальное введение христианства, еще продолжало существовать множество тайных язычников. Вот они-то, а возможно, и переселенцы со славянского Поморья и привезли на Русь сведения об ар-конском святилище, молитвы богу Святовиту и т. п. Вся эта языческая мифология, объединенная с памятью о языческом святилище, легла в основу древнейших заговоров и поверий. После завоевания острова датчанами название «Руян» исчезло с географической карты. Со временем оно стало непонятным и было переосмыслено в более понятное наименование — Буян, которое и дошло до нас в произведениях фольклора.

Большей частью Буян-остров в заговорах и сказках помещается на Окиян-море, которое и само по себе часто фигурирует в других фольклорных произведениях. Окиян-море. Казалось бы, в этом сложном топониме всего-навсего сочетаются два синонимичных понятия и никакой дополнительной расшифровки он не требует. Но в действительности дело обстоит далеко не так просто.

В былинах «окиян-море» часто произносится сказителями несколько по-иному — «Киян-море». В связи с этим можно вспомнить, что в средние века Ботнический залив и прилегающая к нему часть Балтийского моря назывались на Руси «Каяно-море». Еще в XV — XVI веках Ка-янской землей русские именовали область между Ботническим заливом и новгородской границей. Эта территория в XII — XV веках была заселена карелами и в XIII — XV веках находилась под властью Господина Великого Новгорода. Названия «Каянская земля» появляется в источниках с XV века, когда эту область захватили шведы. Названия «Каянская земля» и «Каяны» образовались от древнего названия финского племени «каину» — «квенов», до XI — XII веков живших на этой территории. Имя этого древнего племени до сих пор сохранилось в названии озера Каяни в северной Финляндии. В XIV — XVI веках каянцами, каянами, каянскими немцами русские называли живших здесь переселенцев из более южных районов Финляндии и шведов. Можно предположить, что на основе названия «Каяно-море» появился былинный топоним «Киян-море», позднее искаженный и превратившийся в «Окиян-море».

Чрезвычайно интересны географические названия в былине о Соловье Будимировиче, который приплыл на Русь из города Лёдеица, из земли Веденецкой.

Из-за славного синя моря Волынского,
Из-за того Кодольского острова,
Из-за того лукоморья зеленова.

Вероятнее всего, в былине идет речь о каком-то путешествии из балтийско-славянских земель на Русь. Многие ученые считают Соловья Будимировича западным славянином. Это предположение подкрепляется и анализом географических названий былины.

«Море Волынское», из-за которого приплыл Соловей, это, несомненно, Волинское (Балтийское) море, получившее свое название от широко известного в средние века большого балтийско-славянского портового города Волина, который был расположен на острове в устье реки Одры (современный Одер).

Далее в былине рассказывается о том, что герой по пути на Русь приплыл в город «Леденец». Где же помещался этот сладкий город?

Кажется, что былинный топоним не имеет ровным счетом никакого отношения к реальной жизни: невольно вспоминаются сказочные молочные реки, текущие среди кисельных берегов.

Однако такое представление ошибочно. В действительности под былинным «Леденцем» скрывается вполне конкретное географическое название. Это Лунданисса — древний эстонский город, память о котором до недавнего прошлого сохранялась в эстонском фольклоре. Что сказочный «Леденец» находился в Эстонии, подтверждается еще тем, что в некоторых вариантах былины о Соловье Будимировиче «Волынское море» названо «Пирянским» или «Виряйским». Это название происходит от средневекового наименования эстонского побережья — «Виронпя», «Вирланд».

Что касается «земли Веденецкой», из которой Соловей Будимирович отправился в свое путешествие, то совершенно очевидно, что это несколько искаженное название «земли Венедской», то есть славянской. В связи с этим нужно сказать и о «лукоморье зеленом», которое обычно помещается в былине рядом со славянской родиной Соловья Будими-ровича.

Судя по всему, существительное «лукоморье» — это искаженное «Поморье». «Зеленое» же скорее всего также сильно искаженное слово «Зеландия» (так называется самый большой остров Дании). Следовательно, в целом былинное «лукоморье зеленое» — искаженное в течение веков до неузнаваемости «Поморье Зеландское». Сказители, которым первоначальный смысл иноязычного географического названия стал совершенно непонятен, постепенно переиначили его на свой лад, мало заботясь о смысле.

Географические названия былины о Соловье Будимировиче полностью подтверждают мнение исследователей, что ее герой приплыл на Русь с балтийско-славянского Поморья. Соловей Будимирович плывет из «земли Веденецкой» (Венедской — Славянское Поморье), по пути проходит мимо «острова Подольского» (вероятно, о-в Готланд) к побережью «Вирянского» моря (Финский залив), где лежит город «Леденец» (эстонский город Лунданисса). Посмотрите на карту и вы убедитесь, насколько верно былина сохранила до нас все основные ориентиры этого маршрута.

Надо сказать, что такое верное описание древнего маршрута в былине о Соловье Будимировиче — не исключение. Во многих других былинах путь, по которому ехал герой, описывается столь же правильно. Вот еще один пример.

Обратимся на этот раз к былине о Дюке Степановиче, в которой рассказывается о путешествии героя в Киев из какой-то далекой земли.

Да из тою ли со Галичи с проклятою,
Ай со той ли слав пояс Индеи со богатою,
С того славного богата Волын-города,
С Волын-города со индейского...

Здесь перед нами три топонима: Галич, Индия и Волын-город. Последний расшифровывается сравнительно просто. Это уже знакомый нам важнейший торговый центр балтийско-славянского Поморья город Волин. Гораздо сложнее обстоит дело с топонимами Индия и Галич, поскольку первый из них ни в коем случае не связан с реальной Индией, а второй оказывается в действительности вообще не географическим термином, а определением.

Топоним Галич фигурирует не во всех вариантах былины о Дюке Степановиче. Анализ этих вариантов приводит к мысли, что Галич попадал в былину гораздо позднее времени ее сложения. В некоторых вариантах былины о Дюке вместо «Галич» стоит слово «Далеч».

Из Волынца-то города из Далеча,
Из Волын-земли было богатыя...

Именно в этом слове и заключается ключ к разгадке. «Далеч» — это не название, а определение местоположения Волын-города. Реальный Волин действительно находился очень далеко («далече») от Киева.

Вернемся теперь к былинной «Индии», в которой располагается «Волын-город». Мы уже знаем, что Волын-город — это реальный Волин, город на балтийско-славянском Поморье. Значит, нужно попытаться раскрыть былинный географический термин «Индия» применительно к географическим названиям этого района Балтийского моря.

Вспомним, что балтийских славян называли вендами, венедами, виндами. Это имя сохранилось на протяжении многих столетий, и еще теперь немцы и финны таким образом называют нас, русских. Побережье Балтийского моря, населенное различными славянскими (вендскими, виндскими) племенами, могло носить обобщенное наименование — «Вендия», «Виндия». Именно под этим названием оно первоначально и фигурировало в восточнославянских былинах. Позднее, когда память об уничтоженных немцами балтийских славянах стерлась, «Вендия» оказалась замененной на более понятную для позднейших сказителей и слушателей «Индию», которая была в Московской Руси синонимом всего далекого, сказочного и прекрасного. Между прочим, «Вендия» по созвучию часто именовалась «Индией» не только на Руси, но и в других странах, например в Древнем Риме.

Таким образом, в былине о Дюке Степановиче с большими подробностями рисуется картина балтийско-славянского Поморья. Тут и острова в устье Одера, и стоящий на одном из них город Волин, расположенный в Виндейской земле. Упоминается и соседний датский остров Зеландия. Отсюда можно плыть на корабле по Волинскому (Балтийскому) морю на восток, мимо острова Готланда до берегов поганой Корелы, то есть языческой Карелии. Дальше в былине упоминается Днепр и, наконец, цель путешествия — Киев. Все верно. Ведь, выйдя из Финского залива в Неву, добирались по водам Ладожского озера до Волхова, откуда шел известный по летописям «путь из варяг в греки», соединявший некогда земли днепровских славян с Балтийским морем. Былина о Соловье Будимировиче дополняет наши сведения об этом пути, упоминая эстонский город Лунданиссу и Вирянское побережье. Так русский эпос зафиксировал память о древнейших международных связях восточных славян с их балтийскими сородичами.

Вероятно, даже нескольких примеров достаточно, чтобы понять, какую большую ценность для истории и исторической географии представляют богатейшие топонимические кладовые фольклора. Конечно, подобрать ключ к этим кладовым довольно трудно, и именно поэтому они долго оставались вне поля зрения большинства ученых. Только благодаря развитию фольклористики и исторической науки появилась возможность пополнить наши сведения о далеком прошлом новыми данными.

Серьезная работа в области исторической географии русского фольклора по сути дела только еще начата, сделаны лишь первые шаги, но полученные результаты превзошли все ожидания. Теперь не может быть никаких сомнений в том, что дальнейшее изучение топонимов фольклора, их всесторонний анализ, сопоставление с материалами исторической географии и свидетельствами исторических источников помогут больше узнать о далеком прошлом нашего народа.

В. Вилинбахов


 
Рейтинг@Mail.ru
один уровень назад на два уровня назад на первую страницу