КРАСНАЯ ПЛОЩАДЬ

Взору того, кто выходит из Кремля через Спасские или • Никольские ворота, представляется огромнейшая и знаменитая Красная площадь'.

По важности случавшихся на ней исторических событий она заслуживает особого внимания. В течение своего долгого существования она была немой свидетельницей многочисленных и разнообразных событий. Тут собирались полчища татар, поляков и осаждали стены Кремля. При этом воспоминании воображению представляется, как предки наши в полном вооружении стояли на стенах за зубцами и с хладнокровным мужеством отражали нападения неприятеля. Тучи стрел летели в Кремль, трупы убитых падали со стен, но храбрые не ослабевали и в свою очередь поражали врагов, подступавших к стенам, трупами их устилали площадь и нередко принуждали к отступлению. Так отступили, покрыв площадь телами своих воинов, Ольгерд, князь литовский, Эдигей, казаниы и крымский хан Махмет-Гирей.

Через несколько столетий новое беспримерное в летописях событие увековечило эту площадь.

В первый год самостоятельного правления государством Ивана Грозного в Москве случилось страшное несчастье. 21 июня 1547 года почти вся Москва была опустошена пожаром. Он начался с церкви Воздвижения на Арбате. При сильном ветре огонь распространился очень быстро до Москвы-реки. Отсюда он был занесен бурей в Кремль, где загорелись Успенский собор, царский дворец, Казенный двор и Благовещенский собор. Царь с супругой, братом и боярами удалились в Воробьеве. Кремль был опустошен. Народ приписал этот пожар волшебству и взбунтовался .

1 Длина ее от Спасских ворот до Никольских 135 саженей, ширина от стены до рядов 75 саженей.

2 В этот пожар погибло 1700 человек.

К царю в то время явился известный пресвитер Сильвестр и подействовал на совесть царя, который перед этим бесчинствовал над псковичами, явившимися с жалобой на наместника Турунтая. Царь обливал жалобщиков горячим вином, палил их бороды и волосы огнем и потом положил их нагими на землю. Это было в селе Острове. Когда царь возвратился из Острова в Москву, то сперва упал с колокольни благовестный колокол, а затем разразился пожар .

Увещания Сильвестра повлияли на царя. Он предался своему новому наставнику. После пожара царь несколько дней провел в уединении, потом созвал святителей, покаялся перед ними в своих грехах и причастился Св. Тайн. Не довольствуясь этим, он захотел перед всем народом излить свою душу и для этого приказал созвать выборных от всей земли Русской. Когда выборные съехались, царь, воспользовавшись первым воскресным днем, вышел после обедни в сопровождении духовенства, бояр и воинской дружины на Красную площадь и сказал с Лобного места, обращаясь к митрополиту Макарию, следующую речь: «Молю тебя, святый владыко! Будь мне помощником и любви поборником; знаю, что ты добрых дел и любви желатель. Знаешь сам, что я после отца своего остался четырех лет, после матери осьми; родственники о мне небрегли, а сильные мои бояре и вельможи обо мне не радели и самовластны были, сами себе саны и почести похитили моим именем и во многих корыстях, хищениях и обидах упражнялись, аз же яко глух и не слышах и не имый в устах моих обличения, по молодости моей и беспомощности, а они властвовали. О, неправедные лихоимцы и хищники и судьи неправедные! Какой теперь дадите нам ответ, что многия слезы воздвигли на себя? Я же чист от крови всей, ожидайте воздаяния своего!». Затем, поклонившись на все стороны, царь продолжал речь, обращаясь к земским выборным и народу: «Люди Божьи и нам дарованные Богом! Молю вашу веру к Богу и к нам любовь. Теперь нам ваших обид, разорений и налогов исправить нельзя вследствие продолжительного моего несовершеннолетия, пустоты и беспомощности, вследствие неправд бояр моих и властей, бессудства неправедного, лихоимства и сребролюбия; молю вас, оставьте друг другу вражды и тягости, кроме разве очень больших дел: в этих делах и в новых я сам буду вам, сколько возможно, судья и оборона, буду неправды разорять и похищенное возвращать!"

Кратка была речь царя, но он говорил ее сокрушенно, со слезами на глазах, укрепясь перед тем постом, молитвой и причастившись Св. Тайн. По словам современников, народ слушал царя в глубокой тишине, в умилении и рыдая, но едва царь кончил, как клики великой радости огласили всю площадь. Так могучие души величественно каются в своих великих прегрешениях — и мирят свою совесть с Богом и с совестью народа. К сожалению, Иван Васильевич впоследствии не удержался на высоте своего истинно царского раскаяния и предался новым злым прихотям своего испорченного в юности сердца. По его слову на той же Красной площади поставлено было 18 виселиц, запылали костры, закипели котлы со смолой, засверкали топоры, пыточные орудия и начались ужасные казни: это гибло 200 человек новгородцев 25 июля 1570 года, и это была четвертая эпоха казней Грозного...

1 Говорили, что этот пожар предсказал Василий Блаженный.

В бедственное время вступления на престол самозванца буйные мятежники бесчинствовали здесь над святынями. Здесь же подстрекаемая Захаром Ляпуновым чернь изрекла приговор несчастному царю Василию Ивановичу Шуйскому, который перед тем на этой же площади чуть не был казнен по приговору самозванца, и тут же труп этого самозванца лежал три дня и народ глумился над ним как хотел.

На Красной площади при царе Алексее Михайловиче происходили «семейственные судилища». Сам царь силой верховной власти своей поддерживал их. Судилища эти были таковы: если какой-либо гражданин преступал свои обязанности, то его сначала усовещали в кругу родных. Если увещания не действовали, тогда старцы призывали его на площадь, где перед лицом всего народа уличали в дурном поведении, снова пытались образумить и давали ему известный срок на исправление, а если и эта мера оказывалась недейственной, тогда снова на площадь являлись старцы-судьи и окончательно уличали и обвиняли преступника перед законом. В таком случае виновный лишался уже права на оправдание и милосердие.

На этой же площади во время вступления на престол Петра Великого неистовствовали стрельцы: поставили столб с надписью на нем имен всех убитых ими бояр и провозгласили Хованского отиом своим . Но не прошло и нескольких месяцев, как на той же площади были собраны те же раскаявшиеся стрельцы. Они шли с поникшими головами. Каждый отряд нес плахи и топоры на свои головы: они признавали свою вину перед царем, но не смели просить о пощаде и помиловании. Покорно и безнадежно шли преступники. Но при виде такого искреннего раскаяния великий царь вместо казни изрек для многих прощение, а других разослал на крепостные работы.

Происходило немало и других событий на Красной площади, но можно ли исчислить их! И в радости, и в бедствии жители московские стекались сюда послушать новости и узнать, что положено на думе царской. Красная площадь для нас — безмолвная история Москвы, нередко грустная, нередко радостная.

Обратимся теперь к другой стороне площади — к стороне обыденной, торговой.

Красная площадь — главный рынок города. В продолжение целого дня тут кишит народ, и вся она полна лавками, где можно было закупать всякие домашние потребности, где женщины продавали преимущественно свои домашние изделия. Около самого Кремля было расставлено множество шалашей, рундуков, скамей, где мелочные торговцы продавали всякую всячину. Тут же был ряд винных погребов: в конце XVII столетия их было до 200; в одних продавались иноземные вина, в других — мед и проч. Торговали более всего съестными припасами. Мелочные рядские торговцы размещались, придерживаясь старинного обычая, и ставили пирожни, блинни, квасные кали и т.п. где вздумается, более всего на видных местах. Нынешних повинностей тогда не существовало, а были пошлины: мыти, сотое, тридцатое, десятое, свальное, складки, повороты, статейное, гостиное и другие мелкие, которые давно отменены и забыты. Указом от 4 сентября 1679 года повелено:«Всякими товары торговать в рядах, в которых коими указано и где кому даны места. А которые всяких чинов торговые люди ньне торгуют на Красной площади, и на перекрестках, и в иных неуказанных местах, поставя шалаши, и скамьи, и рундуки, и на веках ветхими разными товары: и те шалаши, и скамьи, и рундуки, и веко с тех мест великий государь указал сломать и впредь на тех местах никс iy, ни с какими товары торговать, чтобы на Красной площади и на перекрестках стеснения не было».

1 Князь Иван Андреевич Хованский, сторонник раскола и Софьи, сестры Петра Великого, был вскоре казнен с сыном по приказанию Софьи же (1683 г.),

На Спасском мосту (около Спасских ворот) всегда массой стояли слепые, юродивые и нищие, распевая разные духовные притчи. Тут же был и картинный ряд лубочного произведения. Впоследствии, в елизаветинское время, на Спасском мосту один из букинистов начал производить торг древними книгами и рукописями. По уничтожении моста эта торговля перенесена была к Заиконоспасскому монастырю.

У этого же моста, как и на Ильинском крестце, толпились заштатные попы и дьяконы, нанимаясь служить в домовых церквах обедни и молебны.

На этой же площади, как уже сказано выше, с 1685 года происходили торговые казни и ходили «языки» (оговорщики) с закрытыми лицами, чтобы их не узнавали. На суконной маске их оставляли только небольшие прорези для глаз, и от них толпами бежал народ, ужасаясь их рокового восклицания «Слово и дело!». На кого они указывали, тех без суда брали в застенок и подвергали жестоким пыткам.

При царе Алексее Михайловиче против лавок на Красной площади были поставлены пушки. Тут же находился и самый разгульный кабак, называемый «Пол пушками». Пушки жерлами были обращены на восток, откуда более всего ожидали нападения неприятеля. В конце XVIII столетия некоторые из этих пушек для пальбы в торжественные дни были перемещены в Кремль. За недостатком места пушки установлены были подле митрополичьего дома (потом Николаевский дворец). Платон Левшин, бывший тогда еще архиепископом, просил начальника Москвы, графа Брюса, перенести пушки в другое место, потому что во время пальбы в доме его и Вознесенском монастыре перебило много стекол, но просьба его без высшего разрешения не могла быть уважена. Пушки стояли на каменном фундаменте под железным навесом. Их убрали при Александре 1, когда построена была Оружейная палата (потом казармы). Кабак «Под пушками» уничтожен был ранее.

Вблизи этих пушек в 1768 году, 18 октября, был устроен высокий эшафот, на котором была поставлена для позорища жестокая мучительница своих крепостных Дарья Михайловна Салтыкова, известная в народе как Салтычиха. Она была в саване, со свечой в руке, с листом на груди, на котором было написано: «Мучительница и душегубица».

1 Века — палатка с навесом, под которой происходила торговля мягкой рухлядью. (От слова "векша" — белка.)

2 Мост через ров существовал до 1813 г.

На Красной же площади, близ Казанского собора, находилась особая площадка, на которой москвичи во время хорошей погоды сидели под открытым небом, брились и стриглись. Площадка эта, носившая название Вшивой, до такой степени была устлана почти всегда толстым слоем волос, что по ней можно было ходить, как по подушке.

На Красной же площади начались и первые публичные театральные представления.

По воле Петра был построен деревянный и довольно обширный театр («театрум и хоры», как говорилось тогда) между Спасскими и Никольскими воротами, почти у стены . На случай пожара в «комедийной храмине» стояло два ушата воды, и следившим за порядком здесь подьячим Посольского приказа было предписано наблюдать, чтобы не было курения. Места в театре были четырех разрядов: первые стоили гривну, вторые — два алтына, третьи — пять копеек и последние — алтын.

Входные билеты, или, как их тогда называли, ярлыки, печатались на толстой бумаге. Ярлыки продавались в чуланах — небольших комнатах при театре. Для кассы было устроено два ящика: в один опускались полученные за вход деньги, а в другой — ярлыки. У собранных денег были приставлены сторожа, нанятые из посадских людей. Сбор с представлений в 1703 году (год основания театра) равнялся 406 рублям. В 1704 году — с 15 мая по 2 июня — 82 рублям 27 алтынам 4 деньгам. Сбор в летние долгие дни был значительнее, чем в осенние, потому что публики было несравненно больше. В светлые вечера зрителям по воротам (за проход и проезд) не надо было платить, как в комедию, так и из комедии едучи. Для облегчения посетителей и увеличения театрального сбора 5 января 1705 года государь указал в дни, когда бывает комедия, всех чинов людям ходить вольно и свободно через городовые ворота по Кремлю, Китай-городу и Белому городу, до 9 часов ночи ворот не запирать и с проезжих указной по воротам пошлины не имать, чтобы желающие ездили в комедию охотно. Но указ о вольном, бесплатном проезде в комедию не имел желаемого успеха, и «комедийная храмина» пришла в запустение и была переведена на Печатный двор.

...Современники в то время смотрели на зарождающийся светский театр как на дело дьявольское и богопротивное, приговаривая:« С нами крестная сила!»Но по-другому думало тогда духовенство, составлявшее самый образованный класс, наиболее знакомый с литературой Запада. Студенты духовного училища при московском Заиконоспасском монастыре переводили на славянский язык французские и немецкие мистерии, заимствованные из Библейской истории, и разыгрывали их в трапезах и рекреационных залах. Лучшими из этих пьес были «Эсфирь и Агасфер», «Рождество Христово», «Кающийся грешник» и «Христово Воскресение». Первая из этих пьес впоследствии по повелению Елизаветы Петровны игралась в Великий пост в Придворном театре.

1 Одновременно с этим театром был построен и другой в Немецкой слободе, в доме генерала Франца Лефорта.

Публичные представления на Красной площади в конце 1704 года на время прекратились. В том году Яган Куншт, этот предтеча антрепренеров, бежал из Москвы, не заплатив жалованья никому из своих служащих. Несчастные его комедианты принуждены были просить, чтобы для уплаты им Кунштова долга взять в казну принадлежащие его театру гардероб и другие вещи. Казна согласилась, и тогда появилось следующее объявление об аукционе:«Продаются театральныеукрашения, принадлежащие директору немецких комедиантов Ягану Куншту, убоявшемуся нашего градского начальства наказания, за сочиняемые им и играемые на публичном театре пасквильные комедии, уехал из России инкогнито, не заплатя никому жалованья, по сему резону и объявляем, что продажа сия делается на уплату долгов комедиантов».

После Куншта театр на Красной площади перешел в руки Отто Фюрста. Представления у Фюрста чередовались: русские давались по воскресеньям и вторникам, а немцы играли по понедельникам и четвергам. Немецкая труппа давала по большей части так называемые пьесы «на случай». Так, например, ей поручалось поставить драматическое представление на случай взятия русскими Нотебурга (Орешка). На русском языке были играны следующие пьесы: «О Франталисе Эпирском и Мирандоне, сыне его», «О честном изменнике», "Тюрьмовый заключенник, или Прини Пикельгяринг», «Доктор принужденный». Пьесы эти имели все театральные эффекты и ужасы: сражения, убийства, отравления и проч. По обыкновению, в пьесах были и смешные сиены, где шут Пикельгяринг сыплет грязные площадные шутки, поет куплеты.

Афиши о представлениях разносили знатным людям сами актеры. Говорят, что один из актеров придумал было даже извлекать из этого выгоды, выпрашивая вознаграждение, за что и был наказан батогами. Афиши были печатные и так называемые перечневые. Последние печатались для объяснения публике содержания и хода представления.

Новому антрепренеру Отто Фюрсту было отдано несколько русских учеников в науку.

Об этих русских актерах сохранился интересный документ, относящийся к 1705 году, рисующий как ту эпоху, так и состояние тогдашнего драматического искусства.

Вот этот доклад начальству:

«Ученики комедианты русские без указу ходят всегда с шпагами, и многие не в шпажных поясах, но в руках носят и непрестанно по гостям в ношные времена ходя пьют. И в рядах у торговых людей товары емлят в долги, а денег не платят. И всякие задоры с теми торговыми и иных чинов людьми чинят, придираясь к бесчестию, чтоб с них что взять нахально. И для тех взяток ищут бесчестий своих и тех людей волочат и убыточат в разных приказах, мимо государственного посольского приказу, где они ведомы. И, взяв с тех людей взятки, мирятся, не дожидаясь по тем делам указу, а иным торговым людям бороды режут для таких же взяток».

1 Тип голландского шута, который перенесли на сиену английские актеры XVII в.

В таких злокозненных деяниях особенно обличался актер Василий Теленков, он же Шмага. По посланному на него доносу к боярину графу Головину, второму директору русского театра , вышла следующая резолюция: «Комедианта пьяного Шмагу, взяв в приказ, высеките батогами».

В 1704 году в труппе Фюрста женские роли исполняли две женщины:

девица фон Велих и жена доктора Паггенкампфа, которая в русских документах просто переделана в Поганкову. Первая жалованья получала 150 рублей, вторая — 300. Русским же ученикам — комедиантам положено было жалованье, «смотря по персонам: за кем дела больше — тому дать больше, а за кем дела меньше — тому меньше».

По случаю смерти директора театра графа Головина в 1706 году второй антрепренер театра на Красной площади, бывший золотых дел мастер Фюрст, принимал участие в церемонии его похорон. Церемония эта отличалась необыкновенной пышностью, и актерам по этому случаю были выданы из театрального платья «латы добрыя всея воинския одежды и с поручи и с руками».

При другой, тоже пышной, церемонии по случаю Полтавской победы в Москве было построено несколько триумфальных ворот, и на одних, именно на Красной площади, устроены были декорации из «комедийной храмины». В торжестве участвовали актеры.

Взглянув на прошлое Красной площади, перейдем к истории Лобного места, которое с площадью имеет нераздельное общее, представляя, однако, самостоятельное значение в государственной жизни Москвы, а с ней и всей России.

1 Первым управляющим театральным делом был боярин Матвеев.