Глава пятая
Отправление из Кэпа в июне 1852 г. в последнее и самое продолжительное путешествие - Спутники - Путешествие в повозках - Физическое деление Африки - Восточная, центральная и западная зоны - Пустыня Калахари - Её растительность - Наш путь - Пустынный вид области - Недостаток травы - Виноград - Животные - Миграция южноафриканских газелей - Осторожность животных - Река Оранжевая - Грикуа - Одежда туземцев - Неохота бечуанов к учению и их склонность к критике
В 1852 г., отослав свою семью на родину в Англию, я отправился из Кейптауна в последнее своё путешествие. Это путешествие продолжалось от южной оконечности материка до столицы Анголы Сан Паоло де Лоанда, находящейся на западном побережье, а оттуда - наискось, через южную часть Центральной Африки до Килимана на восточном её побережье. Ехал я, как всегда, в неуклюжем, тяжеловесном кэпском фургоне, запряжённом девятью быками; меня сопровождали баквейны, двое мужчин и две молоденькие девушки; последние приехали в Кэп в качестве нянь с нашими детьми и теперь возвращались обратно на Колобенг. Путешествие по Африке в повозке описывалось слишком часто, и мне не остаётся сказать ничего, кроме того, что оно представляет собой длительный пикник, полезный для здоровья и приятный для людей не слишком требовательных, довольствующихся лишь свежим воздухом.
Наша дорога на север шла почти посредине того конусообразного массива суши, который образует Кэпский мыс. Если мы разделим мысленно этот конус на три зоны, или продольные полосы, то найдем, что климат, ландшафт и население каждой из них имеют свои отличительные признаки. Это особенно заметно за пределами колонии. Местами кажется, что одна полоса является продолжением другой и переходит в неё, но в целом деление это подтверждается их несходством.
В восточной зоне часто встречаются горы, покрытые всюду вечнозелёными деревьями, которым нисколько не вредят ни пожары, ни засуха (Strelitzia, Zamia horrida Portulacaria afra, Schotia speciosa, Euphorbias, Aloes arborescens). Склоны горных ущелий на побережье покрыты строевым лесом. Эта зона сравнительно хорошо орошается протекающими по ней реками и ручьями. 'Количество выпадающих за год дождей здесь значительно.
Жители, кафры, или зулусы, высокого роста, мускулисты и хорошо сложены; они отличаются энергией, смелостью и хитростью; в общем, они вполне оправдывают характеристику, данную им военным начальством белых: "великолепные дикари". Оставляя в стороне чёрную окраску их кожи и курчавые, как шерсть, волосы, они, по красивому телосложению и форме черепа, могли бы равняться с лучшими из европейцев.
Следующую зону, занимающую центр континента, едва ли можно назвать холмистой, потому что имеющиеся здесь холмы очень невысоки. Эта зона состоит из больших, слегка холмистых равнин. Здесь нет высоких гор, есть немного источников и ещё меньше рек. Дождей здесь выпадает не так много, и засухи бывают по нескольку лет. Без искусственного орошения здесь невозможно выращивать ни одного из европейских злаков.
Жители этой зоны, бечуаны, по происхождению, очевидно, одной ветви с вышеупомянутыми племенами и очень похожи на них, будучи земледельческим и пастушеским племенем, но сравнительно с кафрами они более робки и ниже последних по своему физическому развитию.
Западная зона ещё ровнее центральной и становится неровной только около побережья. Она заключает в себе огромную равнину пустыни Калахари, отличительной особенностью которой является чрезвычайная скудость водой и, несмотря на это, довольно обильная растительность.
Вероятная причина недостаточности дождевых осадков на этой обширной равнине заключается в том, что на большей части пространства внутри страны преобладают восточные ветры с лёгким уклоном на юг. Влага, воспринятая атмосферой с Индийского океана, отлагается на гористом восточном склоне материка; когда движущиеся массы воздуха доходят до самого высокого места, то это бывает как раз на границе великой равнины, или, поскольку речь идёт о Калахари, на границе больших нагретых равнин внутри страны; там, встречаясь с разреженным воздухом этой раскалённой сухой поверхности, восходящее тепло ещё более способствует удержанию в воздухе остатков влаги и, в соответствии с увеличением "гигрометрической" его силы, средняя и западная части страны могут получать лишь очень редкие ливни.
Это же явление, имеющее здесь место в гигантском масштабе, наблюдается и на Тэйбл Маунтин (Столовая Гора) в Кэпе, где оно вызывает развёртывание облачного слоя, или "скатерти". Юго-восточный ветер заставляет подниматься на высоту, по меньшей мере, 3000 футов [около 900 м] массу воздуха, равную диаметру горы; распространение воздушных масс наверху, вместе с сопутствующим ему холодом, сразу же создаёт образование на вершине горы облака; влага, находящаяся в воздушных массах, становится видимой; плавно поднимающиеся и сменяющиеся одни другими массы воздуха производят непрерывное образование облаков, причём верх этой массы паров, или "скатерть", является плоским и кажется недвижным, но на подветренной стороне клубы густого пара всё время вздымаются и опускаются, и когда они достигают внизу того места, где большая плотность воздуха и более высокая его температура усиливают способность воздуха удерживать влагу, то там облака совершенно исчезают.
И вот, если бы, вместо впадины на подветренной стороне Тэйбл Маунтин, у нас была приподнятая нагретая равнина, то облака, которые клубятся и исчезают над этой стороной, как это бывает в настоящее время при юго-восточном ветре, могли бы давать немного дождя при поднятии их с наветренной стороны и находясь вверху; но тогда жара усиливала бы то свойство воздуха, которое он теперь получает на более низком уровне при опускании на подветренную сторону и, вместо обширной страны с флорой, состоящей из Disa grandiflora, Gladiolus, тростников и лишаев, которые мы видим на Тэйбл Маунтин, у нас была бы только скудная растительность Калахари.
Почему на равнинах Калахари должно быть много растительности, можно объяснить, исходя из геологической структуры страны. Большая центральная равнина страны, которая, опускаясь внутрь, образует как бы чашу, окаймлена, как бахромой, поднятыми породами; её дно составляют древнейшие силурийские породы. Эта впадина во многих местах растрескалась и заполнена изверженными траппами и брекчиями, и в их массах часто содержатся обнажившиеся участки более древних пород, как это видно по ископаемым, которые в них содержатся. И вот, хотя огромные пространства равнины были так денудированы, что от первоначальных форм её теперь остались лишь небольшие следы, всё же весьма вероятно, что на этих огромных пространствах остаётся доминирующей форма впадины. И так как на тех склонах, на которые дождя выпадает больше всего, породы имеют наклон к центру, то они, вероятно, и проводят воду под равнины, мало орошаемые дождём. Существование источников со стоячей водой, которые, благодаря новому и более глубокому выходу, становятся неиссякаемыми ручьями, может подтвердить тот взгляд, согласно которому вода проходит на дно центральной котловины с её окраин; и тот факт, что вызывающая у нас удивление северная речная система, которая, если верить туземцам, создаёт приток воды в источниках Матломаган-яна ("Звенья"), проявляет своё животворное действие и под равнинами Калахари, не выходит за пределы возможного.
Своеобразная структура поверхности страны может объяснить, почему между двадцатой и тридцатой параллелями в Южной Африке и теми же параллелями в Центральной Австралии существует такая разница в растительности. Недостаток растительности одинаково присущ некоторым местам как в центре Южной Африки, так и в Австралии; разница эта происходит, вероятно, вследствие влияния артезианских колодцев на огромные пространства Африки, которые не имеют населения только вследствие недостатка воды на самой их поверхности. По крайней мере, позволительно немного пораздумать над причинами более обильной растительности в Африке, так как от какой бы причины ни происходило это обилие, в нём для Южной Африки заключается надежда на её будущее, которое для Центральной Австралии безнадежно1.
Дорога, по которой мы в это время следовали, шла или в середине или по краю вышеупомянутой западной зоны, пока мы не достигли широты оз. Нгами, где начинается совершенно иная местность. Она имеет безжизненный вид. Так как зиме предшествовала сильная засуха, то многие из фермеров потеряли две трети своего скота. Ландшафт здесь был непривлекательный; лишённые деревьев тёмнобурые холмы и скудная растительность на равнинах заставили меня подумать, что эта местность больше заслуживает названия пустыни, чем Калахари. Говорят, что когда сюда впервые пришли европейцы, то она была сплошь покрыта зелёным ковром, но вместе с антилопами, которые паслись на нём, исчезла и сама трава, и её место, заняли культуры мезембриантемума и крассула.
Интересно наблюдать, как в природе, в борьбе за существование, самые несходные организации всецело зависят одни от других. В отношении распространения семян, травы, которые прежде росли здесь, зависели от травоядных животных, разносивших всюду их семена. Когда, вследствие исчезновения антилоп, рассеивание семян прекратилось, то на эти сообщества растительности гибельно подействовали африканские засухи. Но, чтобы противостоять мертвящему действию засушливости, было уже наготове другое семейство растений. Это - мезембри-антемумы. Пока почва продолжает оставаться нагретой и сухой, семенная коробка этих растений остаётся плотно закрытой и, таким образом, сохраняет невредимой способность семян к прорастанию в продолжение самого знойного периода; но как только выпадает дождь, семенная коробка раскрывается и высыпает своё содержимое как раз в момент наибольшей вероятности их прорастания, У других растений, наоборот, семенная коробка лопается, и семена высыпаются от действия на них жары и засухи.
Одно из растений этого семейства - Mesembryanthemum edule - съедобно; у другого имеется клубневый корень, который можно есть сырым; у всех растений этого рода толстые мясистые листья, поры которых обладают способностью поглощать и удерживать в листьях влагу из весьма сухой атмосферы и почвы; если в самый разгар засухи разломить лист, то в нём можно обнаружить большое количество сока. Растения, принадлежащие к этому семейству, находятся и дальше к северу, но там обилие трав мешает их распространению. Однако они всегда готовы и там заполнить собою всякое пустое пространство, которое может оказаться на месте преобладающей теперь растительности. Если бы там исчезла трава, то это не уничтожило бы животных, потому что им был бы обеспечен запас питания.
Так как в стране, где бывают засухи, это новое растение удобнее для скотоводства, Чем трава, то буры уничтожают траву, подражая тому способу, каким антилопы рассевали её семена. На ферму привозится несколько возов семян мезембри-антемума, немного прикрытых сверху жесткой травой, и ставится в том месте, куда загоняют на ночь овец. Так как овцы каждый вечер понемногу едят эти семена, то места, где они пасутся, усыпаются семенами таким простым способом и с такой регулярностью, которую можно превзойти только ценой затраты неимоверных усилий. В течение нескольких лет такое место становится овцеводческой фермой, потому что на таком корму овцы достигают высшей степени упитанности. Как уже было сказано, некоторые растения из этого семейства снабжены дополнительными приспособлениями, позволяющими им легко переносить засуху, именно клубнями удлинённой формы, настолько глубоко сидящими в земле, что они бывают вполне защищены от действия солнечного зноя; клубни эти служат резервуарами влаги и питательных соков в продолжение тех периодов бездождья, которые постоянно повторяются даже в самых благоприятных по климату местах Африки. Я коснулся этой особенности растений потому, что она часто наблюдается вообще в растительном мире пустыни.
Медленное продвижение по колонии делало для нас интересным почти всё встречающееся нам по пути. Прежде всего обращают на себя внимание различные названия местностей; эти названия указывают на то, что здесь когда-то были буйволы, южноафриканские антилопы и слоны, которые теперь находятся за сотни миль отсюда. Небольшое количество Blesbucks (Antilope pygarga), гну, каменных козлов и страусов (Struthio camelus) продолжают, подобно бушменам, поддерживать здесь своё существование и теперь, когда все другие животные уже исчезли. Услышав звуки выстрелов, первым из них удаляется всегда слон, самое умное из всех животных, а гну и страус, наиболее осторожные и, вместе с тем, самые глупые, уходят всегда последними. Когда здесь появились первые эмигранты, то готтентоты владели огромными стадами прекрасного скота, но у них не было ни лошадей, ни ослов, ни верблюдов. Туземный скот, наверное, был приведён на юг с северо-северо-востока, потому что туземцы повсюду указывают именно там исходный пункт своих передвижений. Оттуда они привели с собой овец, коров, коз и собак.
Не доезжая до р. Оранжевой, мы увидели остатки миграции южно-африканской газели (Gazella euchore) или цепе. Газели идут из пустыни Калахари. Когда мы первый раз увидели их за пределами колонии, то их, говорят, было больше сорока тысяч. Я не могу определить их количество потому, что их видишь повсюду на обширных пространствах этой страны; когда они едят, ходят или грациозно вскидывают свои рога, то невольно любуешься их трепетными движениями. Питаются они, главным образом, травой. И так как они уходят с севера в то время, когда травы там бывает больше, чем в другое время года, то их передвижение вызвано не скудостью корма. Недостаток воды тоже не может быть причиной миграции, потому что антилопа - одно из самых выносливых в этом отношении животных. По своей натуре они очень любят широкие поляны, поросшие низкой травой, откуда они могут видеть приближающихся к ним врагов. Бакалахари знают это и пользуются в своих целях их инстинктом; они выжигают большие участки высокой травы и кустарника для того, чтобы создать открытые участки, по которым любят бродить эти антилопы.
Инстинкт подобного рода обнаруживает не только южноафриканская антилопа. Когда обыкновенные наши быки попадают в местность, заросшую высокой травой, то у них усиливается пугливость. С увеличением возможности для их врагов притаиваться в травяном покрове, у них усиливается чувство опасности своего положения. Часто они в ужасе отскакивают от неясно вырисовывающегося силуэта другого быка. Южноафриканская антилопа, у которой этот инстинкт сильно развит и которая является стадным животным, становится очень беспокойной, когда трава в Калахари достигает высокого роста, поэтому, естественно, что более редкая растительность бесплодного юга побуждает их стада повернуть в этом направлении. По мере продвижения вперёд и увеличения их численности, корм становится всё более и более скудным. Чем дальше они идут, тем меньше находят корма, пока, наконец, в поисках средств к существованию они бывают вынуждены переплыть через реку Оранжевую и сделаться настоящим бичом для фермеров-овцеводов, потому что в этой местности для антилоп недостаточно излюбленного ими травяного корма. Если им попадётся на пути поле пшеницы, то тучи саранчи не произведут такого полного опустошения, какое производят они. Является вопросом - возвращаются ли они когда-нибудь обратно, - потому что никто никогда этого не видел. Многие из них погибают от недостатка корма, потому что страна, в которую они пришли, не в состоянии поддерживать их жизнь; остальные разбредаются по колонии, а в такой обширной стране места хватает на всех. Не лишено вероятия, что, несмотря на постоянное истребление их огнестрельным оружием, они ещё долго будут здесь держаться.
Переехав через р. Оранжевую, мы прибыли на независимую территорию, населённую племенами грикуа и бечуанами. Гри-куа представляют собою помесь туземцев с европейцами. Те грикуа, о которых я говорю, голландского происхождения - через браки голландцев с готтентотками и бушменками. Первое поколение этой смешанной расы считает себя выше второго. Все они обладают в некоторой степени характерными чертами своих родителей.
Прежде грикуа и бечуаны одевались почти так же, как и кафры, если в данном случае можно вообще говорить об одежде. У женщин спереди висела на груди связка кожаных тесёмок длиной приблизительно в 18 дюймов [около 45 см], а на плечи была накинута сзади выделанная кожа овцы или антилопы, оставляющая грудь и живот обнажёнными. Мужчины носили кусок кожи величиной с тулью шляпы, который служил просто для приличия, и такой же плащ, как у женщин. Чтобы защитить свою кожу от действия солнечного зноя в дневное время и от холода во время ночи, они всё тело намазывали смесью из жира с охрой, а голову - смешанной с жиром толчёной синей сланцевой слюдой. Мелкие частички блестящей слюды, падающие на тело, на бусы, на медные кольца, считались лучшим украшением, удовлетворявшим вкус самого требовательного щеголя.
|