Оставив долину, мы шли дальше по очень красивой, но мало населённой местности. Породами, непосредственно лежащими под почвой, являются здесь траппы и тальковый гнейс. Траппы часто бывают выворочены и стоят ребром или имеют слегка наклонное положение в сторону севера или юга. Простирание пластов большей частью направлено на северо-восток, куда мы идём. Около Лосито траппы уступили место сланцам из роговой обманки и разным шерловым породам. Мы вступили теперь в область, в которой сам вид Пород создаёт впечатление огромных сил, действовавших когда-то вдоль русла Замбези. Увидев, каким образом были сдвинуты породы на обеих сторонах её русла,- я пришёл к мысли, что силы, образовавшие трещину водопада, дали направление реке и ниже этого места и проложили для неё русло на всём пути её от водопада до ущелья Лупаты.
Пройдя ручей Лосито и ряд возвышенностей, мы дошли 18-го до резиденции вождя Семалембуе. Его деревня расположена у основания возвышенностей, через которые находит себе путь р. Кафуе, недалеко от её берегов. Река Кафуе, называемая иногда Башукуломпо, имеет здесь почти 200 ярдов [180 м] в ширину. В ней много гиппопотамов. В реке можно часто видеть детёнышей, сидящих на шее у матки. В этом месте мы находились почти на том же уровне, на каком находится Линьянти. Вскоре после нашего прибытия Семалембуе в сопровождении сорока очень дородных людей посетил наш лагерь. У всех этих людей пышная курчавая шевелюра, которая вся подбирается вверх и завязывается в большой конусообразный пучок. На лбу и около ушей волосы сбриваются вплоть до самого пучка. Иногда они стягиваются на одну сторону и заплетаются в небольшие косички.
Приветствовать друг друга здесь принято хлопаньем в ладоши. Из окружающих деревень приходили группами женщины, чтобы посмотреть на белого человека, но, все были очень боязливыми. Страх, который мне редко удавалось успокоить, заставлял их хлопать в ладоши с удвоенной силой.
Река Кафуе у деревни Семалембуе входит в узкое ущелье (15°48'19" ю. ш., 28°22' в. д.). Место переправы через Кафуе находилось среди возвышенностей, в одной миле к югу от деревни. Ширина реки в этом месте равнялась 250 футам [почти 230 м], но она была каменистая и мелкая. Переправившись через неё в челноке, мы пошли по левому берегу и были совершенно заперты среди высоких возвышенностей.
Туземцы обрабатывают каждый свободный клочок земли между рекой и возвышенностями. Чтобы защитить свои насаждения от гиппопотамов, они вынуждены устраивать здесь западни. Так как эти животные не были еще напуганы ружейными выстрелами, то они были замечательно спокойными и не обращали на нас никакого внимания, когда мы проходили мимо них. Мы снова увидели много их детёнышей, величиной не более терьеров. Они сидели на шее у маток, высовывая из воды весёлые и любопытные головы между ушами матери. Когда сни немного подрастают, то сидят на загривке. Испытывая нужду в мясе, мы застрелили одну взрослую самку. Её мясо очень похоже на свинину. Высота её равнялась 10 футам [более 3 м]. Гиппопотамы очень драчливы, поэтому как самцы, так и самки их всегда бывают покрыты рубцами. Старые самцы часто убивают молодых. Мы видели такой случай около водопада.
Пока люди занимались свежеванием туши гиппопотама, я взошёл на возвышенность, называемую Мабуе асула (Камни скверно пахнут). По своему виду она была не самой высокой. Точка кипения воды показывала, что она была на 900 футов [около 275 м] выше реки, т. е. как раз на уровне Линьянти. Моим людям, привыкшим видеть только термитники, эти возвышенности казались необычайно высокими. Упоминание о горах, которые поднимаются выше облаков, заставляло их затаивать дыхание и прижимать руки к губам. Эти возвышенности выглядят очень высокими оттого, что у них очень крутые склоны. Но по точке кипения воды я узнал, что их высота значительно ниже той гряды, которую мы оставили. На деле они представляют собой нечто вроде низкого окаймления наружной стороны восточного края, совершенно так же, как высокие горы Анголы (Голунго Альто) образуют наружное низкое окаймление западного края плато. Меня поразило одинаковое устройство и одинаковый состав пород на обеих сторонах континента. Но существует разница в структуре расчленённых уступов.
С этой возвышенности мы можем отчётливо видеть пять горных цепей: самая западная из них - Боленго, самая восточная - Команга. Вторая называется Секонкамена, а третья - Фунзе. Среди них видно много возвышенностей, имеющих форму конуса; они, по большей части, покрыты деревьями. На вершине их находится прекрасная белая кварцевая порода, а некоторые покрыты доломитом. На склонах второй и третьей цепей имеется магнитная руда и круглые куски железной руды, тоже магнитной, содержащей очень высокий процент металла. Склоны эти обрывисты, и между цепями находится много ручьёв, в которых вода бывает не всегда. Многие из этих возвышенностей подняты гранитом, как возвышенности Каломо.
Можно видеть, как гранитные дайки сдвинули огромные массы кварца, слюдистых и песчаниковых сланцев, заставив пласты перегнуться над собой, как бельё на верёвке. На самом верху всегда находится слой доломита или блестящего белого кварца.
Мы хотели снова выйти на Замбези и с этой целью решили пройти через возвышенности к месту слияния Замбези с р. Кафуе. Расстояние это, очень небольшое по прямой линии, заняло три дня. Между возвышенностями мы увидели очень много слонов. Мои люди побежали в ту сторону и убили трёх из них.
Когда мы поднялись на самый верх наружной цепи возвышенностей, то перед нами открылся великолепный вид. На недалёком расстоянии от нас мы увидели внизу Кафуе, убегающую по заросшей лесом равнине к месту слияния с Замбези, а на другой стороне Замбези чернела длинная цепь возвышенности. По левую сторону р. Кафуе, на равнине, находившейся под ними, было гораздо больше крупных диких животных, чем в любом другом месте Африки. Сотни буйволов и зебр паслись на открытом пространстве и там же гордо стояли слоны, шевеля только хоботом. Я хотел бы заснять эту редкую сцену, которая с увеличением количества огнестрельного оружия исчезнет с лица земли. Когда мы спустились, то увидели, что все животные здесь замечательно смирные. Слоны так спокойно стояли под деревьями, обвевая себя своими длинными ушами, как будто бы они совсем не видели нас, хотя мы находились на расстоянии 200 или 300 ярдов [180 - 275 м] от них. Здесь можно точно представить себе картину того времени, когда мегатерии спокойно паслись в первобытных лесах. Мы видели множество свиней красноватого цвета (Potamochoerus), которые стояли, с удивлением рассматривая нас. На возвышенностях живут люди, но, не имея ружей, они редко тревожат животных.
Продолжительный дождь задержал нас на некоторое время на берегах р. Чипонги. Эти дожди приносились восточным ветром, и на возвышенностях можно было видеть слои облаков совершенно такие же, как "скатерть" на Тэйбл Маунтин. Теперь, когда мы видели приближающуюся бурю с ливнем, мы всегда останавливались и пережидали. Люди быстро набирали достаточно травы, чтобы, покрыв какой-нибудь куст, чувствовать себя под ним, как в шалаше, а я, имея походный стул и зонт, с охапкой травы под ногами, оставался совершенно сухим. Мы раскладывали также большие костры, и люди совсем не зябли от воды, лившейся ручьями по их телу. Когда дождь проходил, они обогревались около огня, и мы продолжали путешествие.
Оставив берег Чипонги 30-го числа, мы пошли вдоль цепи возвышенностей, находившихся слева от нас и состоявших из слюдистых и глинистых сланцев. Количество животных здесь было изумительно. Я не видел таких смирных слонов, как на Чипонге. Они стояли у самой нашей дороги, не проявляя ни малейшего страха. Это совершенно не похоже на их поведение в тех местах, где они знакомы с ружьями, потому что там они начинают проявлять беспокойство, завидев человека за целую милю. Мы ночевали около баобаба, пустого внутри, в котором могло помещаться до двадцати человек. Дупло его служило жилищем людям из племени бабиса.
Когда мы подошли ближе к Замбези, появилось много густо разросшегося кустарника с широкими листьями. Мы должны были несколько раз кричать слонам, чтобы они дали нам дорогу. На одном открытом месте к нам подошло вплотную стадо буйволов, привлечённых видом наших быков; выстрел, сделанный мною, заставил их отойти. Их мясо очень напоминает говядину, пожалуй, даже ещё вкуснее. Единственной опасностью, создавшей действительную угрозу для нас, была встреча с самкой слона, у которой было три детёныша. Напав на наших людей в самой середине растянувшейся линии пешеходов, она заставила их побросать свою поклажу и бежать, но получила смертельный удар копьём за свою безрассудную отвагу. До этого я никогда не видел у матки больше одного детёныша.
По большому количеству попадавшихся нам водяных птиц мы узнали, что снова находимся близко от Замбези. Я никогда не видел реки, около которой и в которой было бы так много животных. Бароце говорят: "Её рыбы и птицы всегда жирные". Когда её широкая гладь предстала, наконец, перед нашими радостными взорами, то мы нашли, что здесь она была гораздо шире, чем выше водопада. Напрасно было бы пытаться кричать так, чтобы быть услышанным на другом берегу. Течение реки было здесь быстрее, чем у Сешеке. Скорость течения равняется часто 4,5 мили в час. Вода коричневато-красного цвета.
Прилегающая к Замбези с севера местность очень ровная, и её почва, заросшая густой травой, не размывается, но на восточном краю плато положение иное: трава там низкая, и поднятие значительное, поэтому почва смывается и уносится потоками вниз. То же самое наблюдается на западном краю плато. Там в р. Кванго сносится много земли с западного склона плато, совершенно так же, как эта часть Замбези получает свой ил с восточного края плато. Вниз по течению уносилось значительное количество погибшего тростника, веток и даже целых деревьев.
На Замбези много островов. Мы находились против о. Менье макаба, который был около полутора-двух миль длиной и почти в четверть мили шириной. Кроме людей, на нём живут буйволы, которые там никогда не переводятся. Я насчитал издали около шестидесяти животных. Люди и звери на острове понимают друг друга; когда люди считают, что следует отомстить зверям за бесцеремонность, с которой те опустошают их огороды, то вожаки зверей смело выходят к ним навстречу, чтобы дать бей. Островитяне сказали нам, что они могут уменьшить число буйволов только во время половодья, когда часть острова затопляется. Тогда люди нападают на зверей на своих челноках. Сравнительно небольшое пространство, в котором буйволы заключили себя, показывает, как этот остров богат растительностью, потому что если бы буйволам нехватало пастбищ, то они легко могли бы уйти отсюда; они могут хорошо плавать, а расстояние от острова до берега не превышает 200 ярдов.
Мне кажется, что цепи возвышенностей идут параллельно Замбези. Жителями того берега являются батонга, а на южном берегу живут баньян. Среди возвышенностей водится много буйволов и порядочно слонов. Последних жители обоих берегов убивают много. Они сооружают на деревьях над тропинками, по которым ходят слоны, специальные помосты, и для того чтобы убить животное, пользуются большими копьями, рукоятка которых имеет толщину запястья руки, а длина равна 4 или 5 футам [1,3 - 1,5 м]. Когда проходит внизу слон, то они бросают сверху копьё и, если оно попадает между рёбер, то, так как лезвие имеет в длину, по меньшей мере, 20 дюймов [0,5 м] и 2 дюйма [5 см] в ширину, оно наносит страшно глубокую рану и причиняет быструю смерть.
Благодаря непрерывным дождям, мы оставались на этом острове несколько дней. Тучи, идущие с востока, задерживались на вершинах возвышенностей, а затем проливались сильным дождём на долины, находившиеся под ними. Перебравшись на берег, мы увидели, что он был окаймлён роскошной растительностью. Кусты так переплетались между собой, что было очень трудно двигаться вперёд. Единственными дорогами были тропинки, протоптанные дикими животными, потому что главным путём людей был путь по воде на челноках. Мы следовали всё время по этим тропам, в которых недостатка не было. Здесь водятся в изобилии буйволы, зебры, пеллаги и водяные козлы, а также много диких свиней, куду и чёрных антилоп. Мы застрелили одного буйвола, когда он купался в грязном болоте.
Нас поразило то обстоятельство, что, как только мы пошли между рядами возвышенностей, которые окаймляют Замбези, дожди стали тёплыми. При восходе солнца температура была от 82 до 86° (30°,9 - 32°,4 С); в полдень в самой прохладной тени, т. е. в моей маленькой палатке, - от 90 до 98° (36°,2 - 37°,0С), а на закате солнца - 86° (32°,4С). Эта температура значительно отличается от той, которая бывает внутри страны, потому что дождь заставляет её понижаться до 72 и даже до 68° (27°, 1 - 25°,7С).
6 января 1856 г. Каждая деревня, через которую мы проходили, давала нам двух людей, чтобы проводить нас до следующей. Проводники были полезны тем, что они вели нас по более удобной дороге, где заросли были не так густы. Когда мы подходили близко к деревне, то видели, что все мужчины, женщины и дети заняты работой на огородах. Здешние жители любят земледелие. У большинства мужчин прекрасная мускулатура. Кожа у них имеет различные оттенки от очень тёмного до светлооливкового, как у жителей Лунды. Хотя у всех у них толстые губы и сплющенные носы, но лишь очень немногие среди них обладают некрасивой негритянской физиономией.
Здешние женщины имеют обыкновение прокалывать верхнюю губу и постепенно расширяют отверстие до тех пор, пока в него войдёт раковина. Губа выдаётся тогда под острым углом к носу и придает их лицу самый непривлекательный вид. Секвебу заметил: "Эти женщины хотят, чтобы их рот был похож на клюв утки". Такой обычай господствует среди женщин племени марави. Всякий, кто их видел, говорил, что мода никогда не доходила у женщин до более безумного каприза.
Дожди теперь шли каждый день, и небо было покрыто тучами, но сквозь них часто прорывалось солнце и сильно жгло. Все мои люди тогда кричали: "Солнце! Значит, опять будет дождь". Следует заметить, что когда мои спутники были на плато, то они никогда не жаловались на жару, но когда мы спустились в своё время в низменную местность Анголы, то они начали страдать от жары. Я сам болезненно ощущал удушливую влажность атмосферы, чего я не испытывал, находясь на плато.
В почве, которая была очень плодородной, повсюду виднелись здесь блестки слюды. Во всех долинах земля обрабатывалась. Кукуруза уже созревала, её можно было есть. Цепи возвышенностей, которые тянутся выше обоих берегов, теперь подходят близко к берегам и образуют узкое ущелье, которое называется Мпата. Около реки остаётся узкая тропинка, но мы предпочли итти по более широкому проходу между возвышенностями, ведущему на восток. Они поднимаются до высоты в 800 - 1000 футов [240 - 300 м], и все покрыты деревьями. Породами, из которых они состоят, являются различно окрашенные слюдистые сланцы. Параллельно р. Замбези лежит широкая полоса гнейса с гранитами в нём. Гнейс стоял ребром, и его прорезали в некоторых местах базальтовые дайки с доломитом.
Слонов было всё ещё необычайно много, но они были более дикими, и как только мы, появились невдалеке, они быстро убежали. Местность становилась более холмистой, и итти по ней было трудно. Мы не могли делать больше десяти миль в день.
|