ПЕРВЫЙ СЛЕДОПЫТ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ

Очерк Дж. Гильдебрандта Рисунки худ. Б. Шварца

I. Три оборванца.

В сумерках одного из июльских дней 1295 года к набережной Венеции пристало парусное судно, прибывшее из Малой Азии. В числе пассажиров по сходням сошли на берег три загорелых грязных, обросших бородой оборванца. Нерешительно оглядевшись вокруг, они вполголоса обменялись несколькими словами и двинулись по величественной Пиацце (площадь св. Марка).

— Двадцать четыре года назад...—задумчиво повторял один из них, старик, с усталыми глазами. — Марко, ты помнишь, тебе было всего семнадцать лет в тот день, когда мы отплыли в путешествие.

Рисунок. Трое путников постучали в массивные ворота

Венеция XIII века была мировым портом, где сталкивались моряки всех рас и стран, и на прибывших, несмотря на их странный наряд, никто в толпе не обращал внимания. Они прошли мимо дворца Дожей, мимо торговых рядов. Стемнело, и смоляные факелы загорелись вдоль каналов, когда трое путников постучали в массивные ворота старинного дома торгового квартала. Слуги грубо обругали поздних посетителей.

— Но это наш дом, — гневно закричал старик.— Я — Николо Поло, а это мой брат Маттео и сын Марко.

На шум и перебранку выскочил к воротам и владелец дома.

— Это ты, Джузеппе? — окликнул его Николо Поло. — Скажи-ка этим глупцам, что я — настоящий хозяин дома.

Джузеппе — дальний родственник семьи Поло — с кислой улыбкой подтвердил эти слова. В течение двадцати лет, с тех пор как уехавших на Восток и не подававших о себе вестей Поло сочли погибшими, их достоянием владел Джузеппе. Возвращение настоящих хозяев не могло его радовать, но приходилось мириться.

Так необычно прибыли на родину первые отважные исследователи Центральной Азии.

Новость распространилась по всему кварталу с молниеносной быстротой. В течение всего вечера до поздней ночи друзья и просто соседи толпами приходили взглянуть на «воскресших» Поло.

— Шутка ли сказать — уехать юношей и вернуться бородачом,— качая головой, говорили старики Марко Поло...

— Знаете ли вы, что рассказывает этот лгунишка Марко? — смеясь говорили на другой день венецианские купцы.—Весь Риальто 1) смеется, слушая его басни. Слыхали ли вы когда-нибудь об овцах с хвостом, весом в тридцать ливров 2) или о соляных горах. Он рассказывает, что в Катае 3) люди выкапывают камень и топят им печи, что там имеется в земле жидкость, которая горит, а катайская шерсть не боится огня...

1) Риальто — мост через канал Гранде, в былые времена — место прогулки граждан.
2) Ливр (либра) — фунт: мера веса, вытесненная килограммом, его величина колебалась от 300 до 600 граммов.
3) В средние века Китай называли в Европе «Катай».

— А змеи в тридцать футов длины, — добавляли другие. — И дома, огромные как дворцы, которые катаицы перевозят с места на место, подставив, под них колеса...

— Да,—подхватывал третий, — научился лгать Марко на чужбине. И на мелочи не разменивается — все миллионами исчисляет: у ка-тайского дожа, или. как они его называют — хана,—миллион солдат, миллион слуг, в его парке миллион десятин. А сам хан так горд, что только двенадцать человек из его придворных имеют право говорить с ним.

— Странно в таком случае, что хан сделал чужестранца Марко своим послом и отправил его в разные области своей огромной страны...

— Я спрашивал Марко об этом, и он говорит, что хан скучает в своем уединении и требует от послов, чтобы они ко возвращении из объездов областей передавали ему все интереснее, что видели. Обычно послы привозили хану только сухие доклады, а Марко, предложив свои услуги, очаровал хана своими рассказами о нравах, обычаях и природе разных областей.

— То-то он навострился лгать у хана,—захохотали слушатели.

II. «Географический» обед.

Через неделю семья Поло устроила роскошный званый обед, на котором Марко обещал рассказать все подробности своего сказочного путешествия. Поло вышли к гостям, когда те сели за стол. На них были великолепные атласные одежды. После первой перемены блюд они встали, сняли дорогие кафтаны и, разрезав на полоски, раздали их присутствующим на память. Удалившись к себе, они вышли вновь в шелковых кафтанах, которые постигла та же участь. Затем, появившись в бархатных кафтанах и разрезав и их, Поло удалили всех слуг, вышли и вернулись в своей оборванной дорожной одежде. Гости ахнули от изумления. Хозяева-оборванцы подошли к столу и начали тщательно распарывать все швы одежды. Посыпались драгоценные камни в таком изобилии, что купцы только руками разводили.

Рисунок. «Туман пустыни» окутал однажды каравал.

— Хан дал мне огромные слитки золота, — пояснил Марко, — а мы променяли золото на камни. Теперь вы понимаете, почему мы вернулись в одежде нищих. Никто в пути не тронул нас.

Камни поколебали недоверие сограждан Поло, но все же они продолжали улыбаться, когда Марко начинал рассказывать о виденных им чудесах. Марко рассказывал за обедом, как они, первые из европейцев, пересекли таинственные пустыни Центральной Азии, прошли через Памир, счастливо избегнув нападения разбойничьих племен, вступили в дикие ущелья Бадакашана (на юго-западе Афганистана), описывал сказочный Багдад, угрюмую Монголию, Гоби, Японию, Бирму, Индию...

Слушатели, разумеется, не могли поверить этим рассказам в ту далекую эпоху, когда твердо верили, что Земля представляет собой диск, в центре которого лежит Иерусалим, а из поверхности Земли 2/3 уделяли

Африке и Европе и только 1/3 — Азии. Границы владений хана по рассказам Марко — от берегов Волги до таинственного океана на востоке, от степей Сибири до панджабских равнин Индии — казались им невероятными, преувеличенными.

Восточное великолепие ханского быта также не могло не вызвать недоверия. Рассказ о ханских охотах казался явной ложью. Еще бы! Трудно было европейцу понять масштаб азиатской охоты. Хан выезжал в роскошной кибитке, укрепленной на спинах четырех слонов. От этого центра, окруженного тысячной верховой свитой, расходились направо и налево две армии загонщиков по 10 000 человек и 5 000 собак каждая. Одна армия была одета в голубые, а другая в красные одежды. Фронт загонщиков растягивался так, что для объезда его на быстром скакуне потребовались бы сутки. Собаки гнали на ханскую кибитку всякую дичь: и волков, и лисиц, и медведей, и птиц.

Не менее фантастическим казалось и описание ханского дворца в Пекине с его наружной стеной, имеющей 16 миль в окружности. Между наружной и второй стеной помещались войска, между второй и третьей— склады оружия и седел, между третьей и четвертой — восемь огромных зданий с гардеробом хана, и лишь за четвертой стеной шли сады, пруды, искусственные горы и наконец дворец с богатейшей сокровищницей и гаремом хана. Описание обедов с 6000 приглашенных вызывало скрытые усмешки.

Европейцы знали о существовании монголов после нашествия варваров на Европу и кровавых расправ Чингиз-хана в Малой Азии, где в один день дикая орда вырезывала все полумиллионное население таких крупных центров, как Багдад и Герат.

В свое время Европа трепетала перед возможностью прихода этих диких племен. Но большинство твердо верило, что за пределами Малой Азии и Персии находится уже легендарный «конец света». Монгольские племена были лучшей охраной тайн Востока. И Марко Поло не мог бы совершить своего знаменитого путешествия, если бы он жил на столетие раньше или на столетие позже. В ХII веке дикие орды не пропустили бы европейцев живыми в свои владения, а в XIV — появление воинствующего ислама на много столетий возвело непроходимую стену между Западом и Востоком. Удача Марко Поло заключается в том, что он жил в век сравнительного затишья на Востоке, в период царствования культурного и любознательного Кублай-хана.

III. Как Марко Поло отправился в Китай.

Отец и дядя Марко Поло, предприимчивые и смелые купцы, примкнули еще в 1260 году к арабскому каравану, направлявшемуся в Пекин за шелком. Кублай-хан приветливо принял чужестранцев и предложил им привезти с родины 100 сограждан для обучения китайцев культуре Запада.

Купцы Поло выжидали в Венеции два года до избрания нового папы Григория X и обратились к нему с просьбой дать им для хана 100 образованных людей. Образование в тот период сосредоточивалось исключительно в монастырях. Однако на призыв папы откликнулись только два монаха-доминиканца. Семнадцатилетний Марко уговорил отца взять и его с собой. Но из Армении, где бушевали междоусобия, струсившие монахи вернулись домой, а три купца Поло бесстрашно двинулись в путь с караванами.

Путешественники миновали нынешнюю восточную Турцию, где наблюдательный глаз Марко отметил кровных скакунов, серебряные рудники и изумительные ковры. Подчиняясь маршруту каравана, прошли на север, через Армению на Кавказ, где обогнули Арарат, о котором Марко коротко говорит: «недосягаемая гора». Эта характеристика была опровергнута лишь в 1829 году. Караван обошел всю Грузию, и Марко с удивлением рассматривал в нынешнем

Баку нефтяные колодцы. «Масло из этих колодцев, — говорит Марко, — не годится в пищу, но горит ярким светом». Венецианцы мало интересовались дурно пахнущим и несъедобным маслом, а применять его в качестве горючего им не пришло в голову. Попутно Марко отметил ковровое производство в Тифлисе.

Отсюда караван пошел на юг, в Аравию до Моссула и вновь поднялся к северу — в Персию. Миновав Тавриз и Казвин, опять направились к югу, на Иезд и Кирман. В те времена Кирман славился своими ярмарками, откуда во все страны Востока шли гордые скакуны, оценивавшиеся до 3 000 рублей. На наши деньги, дорогое оружие и тончайшие ткани, производство которых переброшено теперь в Кашмир. Марко Поло подобно всем «мирянам» той эпохи был неграмотен, но пытливый ум и зоркие глаза юноши схватывали все, что он видел, а богатевшая память на всю жизнь запечатлела мельчайшие подробности. От Кир-мана караван продолжал спускаться к югу, к Персидскому заливу — в Ормуз, и по пути Марко впервые видел финиковые пальмы и пил крепкое вино из фиников. В Персии же он встретил и курдючных овец, о которых впоследствии венецианские купцы со смехом говорили: «Хвост в тридцать ливров!.. Вот лгун!»

«Туман пустыни» — как называют арабы самум—окутал однажды весь караван, с которым шли венецианцы. Проводники плакали и стонали, призывая аллаха, и твердили, что теперь все они попадут в рабство к ка-ронасам.

— К каким каронасам? — осведомился юноша, когда самум благополучно пронесся дальше.

Ему рассказали, что бандитское племя каронас умеет «заколдовывать туман пустыни» и обычно выбирает для своих налетов это время, когда все правоверные и их верблюды падают ниц и не могут дышать из боязни наглотаться жгучего песка. Для защиты откаронасов и самума персы возводили вокруг поселков высокие стены из высушенной грязи, и при появлении далекого облачка «тумана» и люди и скот торопливо укрывались под защиту их.

Рисунок. Марко первый из европейцев увидел каменного козла, архара...

Ормуз в те времена казался диковинным для глаз европейца. Этот город, сооруженный на островке, на голых скалах, испещренных прожилками медных и железных руд и отложений серы, в средние века представлял собой средоточие восточной торговли. Странные на вид китайские, цейлонские и яванские джонки доставляли сюда слоновую кость, редкие камни, золото, неизвестные Западу растения и паутинные бумажные ткани из Индии. Целый ряд культур, неизвестных еще Европе, встретил здесь Марко на обширном рынке: табак, кокосовый орех, томат, фисташку, картофель и т. д. Понадобилось переплыть Атлантику, чтобы дать Европе все эти привычные нам теперь растения, культивировавшиеся в Южной Азии испокон веков. «Суда не просмолены, но замазаны каким-то рыбьим жиром» (китовым), — с удивлением отмечает Марко.

Через неделю караван пустился в обратный путь к Керману, откуда отклонился к востоку, двинувшись через пустыню Дам-и-лют. «Ни деревьев ни воды, засуха полная, и даже вода в редких колодцах горькая и соленая», —говорит Марко Поло об этой небольшой, но крайне угрюмой пустыне.

Марко не был специалистом ни в какой области, потому он интересовался всем, переходя от ткацких станков к туземным судам, от них к местной растительности, минералам, метеоритам, обычаям и нравам страны и т. д. Он так разносторонне охватил все им виденное, что в наше время понадобилось бы десять специалистов для получения тех же результатов.

Путники пересекли Хорозан и вступили в Афганистан, дороги которого по отзыву Марко были совершенно непроходимы. Обойдя Герат с юга, караван дошел до большого афганского города Балки и отсюда направился в ущелья Бадакашана.

Венецианцы со страхом оглядывали мощные горные массивы, в которых местами тянулись, выступая наружу, богатые жилы соли. Но эти угрюмые горы не были совершенно пустынны. Здесь и там работали шахтеры, добывая для персидского шаха драгоценные металлы, рубины и бирюзу. Количество камней здесь неисчислимо. Заинтересованный Марко осведомился, каким образом удерживаются дорогие цены на камни при таком изобилии их. Смотритель рубинового рудника объяснил: «Все камни — собственность шаха, и никто не смеет добывать их для себя под угрозой смертной казни; вывоз их из страны воспрещен. Шах же выпускает камни очень осторожно из своей сокровищницы.

Растительный мир этой страны удивляет юношу: «Как? Здесь нет оливок! Но из чего добывают масло?» — «Из кунжута 1)», — объясняют ему купцы в караване.

1) Кунжут — масляничное растение, распространенное в Индии, в тропической Африке и в Китае. Несмотря на богатое содержание масла (до 70%), служит в Азии скорее хлебным растением.

Эта часть путешествия затянулась на целый год: Марко заболел, и венецианцы принуждены были остаться в горах до полного выздоровления юноши.

Благодаря этому вынужденному сидению в ожидании нового каравана Марко имел полную возможность ознакомиться не только с природой, но и с бытом горцев. Он первый из европейцев увидел винторогого каменного козла (архара), рога которого имеют до 1 метра в длину и почти 1 1/2 метра, если измерять вдоль «винтов», или извилин рога.

Рисунок. Наконец теснины угрюмого Памира раздвинулись, и у ног своих Марко увидел прекрасную стразу...

Приход ночью каравана был радостно встречен венецианцами, которые присоединились к нему. Вскоре наши путники вступили в дикую неприступную страну, названную Марком Поло Памир.

Во время стоянок для отдыха Марко сделал любопытное наблюдение, что «огонь здесь горит совсем не ярко, и хотя вода кипит, но пища остается сырой». Объяснение этому странному явлению дали значительно позже физики, установившие, что точка кипения воды на уровне моря 100° Ц, по мере же подъема в горы она понижается, и вода кипит даже при 82° Ц. Таким образом вода закипает как бы «раньше законного срока», и пища не успевает свариться. Наконец настал день, когда теснины угрюмого, безжизненного Памира раздвинулись, и у ног своих Марко увидел прекрасную страну — Бухару и Фергану. Первый город, до которого добрались венецианцы, был Кашгар. После короткого осмотра ближайших городов Марко и его спутники двигаются дальше—в пустыню Гоби, или Большое Песчаное Море, — как ее называют китайцы. Это название очень подходит к низменной котловине Гоби. Поло пересек Гоби в ее юго-восточном углу, чем значительно укоротил свой путь по этой мрачной котловине. Но и те два месяца, которые потребовались для перехода, оставили тяжелое впечатление в памяти юноши:

«Пески пустыни точно поют или зовут тебя, —говорит он,— а иногда слышишь словно звуки разных музыкальных инструментов. Здесь нет безмолвия, присущего пустыне, и колокольчики на шее верблюдов — отрада, когда начинаешь тосковать от этих странных звуков». В караване был один купец, который рассказал Марко об асбесте, странной каменной «шерсти», которую добывают из земли, расщепляют на волокна и ткут из нее одежды, не горящие в огне. Купец говорил, что некогда асбест добывали в равнинах Туркестана, но впоследствии забыли, где находятся эти залежи.

(Окончание в следующем номере)