Мир путешествий и приключений - сайт для нормальных людей, не до конца испорченных цивилизацией

| планета | новости | погода | ориентирование | передвижение | стоянка | питание | снаряжение | экстремальные ситуации | охота | рыбалка
| медицина | города и страны | по России | форум | фото | книги | каталог | почта | марштуры и туры | турфирмы | поиск | на главную |


OUTDOORS.RU - портал в Мир путешествий и приключений

На суше и на море 1980(20)


В ТЕНИ НЕБОСКРЕБОВ ГОНКОНГА

В ТЕНИ НЕБОСКРЕБОВ ГОНКОНГА

Очерк
ЛЕВ ЛЕБЕДЕВ
Художник В. ЗАХАРЧЕНКО

Какой он, Гонконг?!

По-восточному шумный и по-английски чопорный. Овеваемый свежими океанскими ветрами и пропитанный запахами трущоб. Поражающий модернистской архитектурой и ужасающий гнилыми лачугами. Город, где современный лимузин обгоняет изможденного рикшу. Порт, заходя в который вылощенный капитан новейшего трансокеанского контейнеровоза нервно переводит ручку машинного телеграфа на отметку «самый малый», чтобы не разнести в щепы хрупкую джонку с рваным парусом...

Подобного рода контрастные впечатления можно перечислять бесконечно, говоря о Гонконге. Но если не нырять в него с неба на самолете, а подходить с моря на судне, город открывается далеко не сразу. Он предпочитает постепенно преподносить свои сомнительные и подлинные достопримечательности.

По штурманским расчетам, до прихода в Гонконг оставалось часа три, а глаз не улавливал никаких признаков большого порта и многомиллионного города. Унылой чередой тянулись вдоль берега рыжие, выгоревшие невысокие горы без следа присутствия человека. Море было пустынным.

— Куда это джонки подевались? — удивляется старпом Кирюшенко. — Обычно их здесь сотни.

Несколько этих скорлупок видели минувшей ночью, вернее, их огоньки, мерцающие далеко в темноте. Лишь одна оказалась на нашем пути. Перепончатым крылом дракона вдруг вырвался из темноты неопределенного цвета латаный парус, натянутый на бамбуковые реи; суденышко метров десяти в длину чуть ли не вертикально встало на волне, так что" в свете фонаря на его корме удалось разглядеть дощатое днище с кучей то ли сетей, то ли выловленных водорослей. Через мгновение джонка скрылась позади, словно штормившее море тут же поглотило ее.

На гонконгском рейде

А сейчас, утром, глазу не за что было зацепиться на водном просторе. Но вот старпом молча протянул мне бинокль, указывая на седловину между горами справа по курсу. Там что-то белеет. Это чаша локатора, словно притаившийся за горами одноглазый циклоп, сторожит подходы к порту.

Огибая небольшой остров Ламма, входим в Западный пролив и сразу оказываемся на большой морской дороге. Навстречу деловито режет волны крупный сухогруз, следом спешит контейнеровоз американской линии, новенький, сверкающий свежей краской, упоенный своей молодой силой, не растраченной на ухабистых океанских трассах. Кажется, многотонные цветные кубики контейнеров, которые возвышаются чуть ли не до верхнего мостика, и не груз для него вовсе. А впереди на рейде множество других судов. В бинокль видны на мачтах флаги многих стран, в едином ритме бьющиеся на ветру. Между судами снует множество барж (грузовые операции ведутся главным образом на рейде), катеров, паромов, элегантных судов на подводных крыльях и воздушной подушке. На первый взгляд движение представляется хаотичным, но постепенно улавливаешь в нем строгий порядок.

Не успели осмотреться на якорной стоянке, как к нам поспешил лоцманский катер. Аккуратный немолодой лоцман-китаец, в сером костюме и ярком галстуке, полноватый, с бесстрастным выражением лица, походил больше на преуспевающего делового человека, чем на моряка. Однако он лихо поднялся по трапу, с достоинством поздоровался, пробормотал что-то в вынутый из кармана пиджака портативный радиопередатчик и уверенно скомандовал: «Средний вперед!»

Признаться, такого «слалома» в бухте, забитой судами, мне видеть не приходилось. Решительно обогнули старый углевоз, за ним «японца» с раскрытыми трюмами, откуда извлекали увесистые тюки, в опасной близости проскочили между двумя другими сухогрузами, и вот тут показалось, что сейчас врежемся в один из зеленых буев ограждения вокруг затонувшего лайнера «Куин Элизабет». Проданный английскими владельцами из-за неблагоприятной конъюнктуры на пассажирских линиях, он так и не успел послужить одному из местных дельцов — загорелся на рейде и был затоплен. От знаменитого лайнера, некогда владевшего «Голубой лентой Атлантики», оставалось немного: над бухтой поднималась лишь часть надстройки, а из-под воды плавучие краны извлекали срезанные водолазами листы бортовой обшивки и грузили их на плашкоуты.

Однако и зеленые буи миновали успешно и, не снижая хода, пошли к причалу. В какой-то момент с тревогой подумалось, что вот сейчас раздавим две ярко раскрашенные баржи, пришвартованные рядом с предназначенным для нас местом, сомнем их со скрежетом, треском под крики гибнущих грузчиков. Видимо, так казалось не только мне, но и нашему капитану, потому что он резко обернулся и выразительно посмотрел на лоцмана: уверен ли тот, что все делает правильно? Но лоцман, как выяснилось, был мастером своего дела: в нужный момент скомандовал: «Машина, стоп!», через секунду — «Средний назад!», а потом опять «Стоп!». Одновременно нам в борт уперся подоспевший буксир, и наш контейнеровоз мягко привалил к стенке.

Ну, теперь можно спокойно оглядеться. Мы стояли у контейнерного терминала полуострова Коулун. На огромном бетонном поле громоздились контейнеры. Отсюда они идут в Японию и на Филиппины, во многие другие страны Азии, в Америку и Европу. А часть — через Находку по Транссибирской железнодорожной магистрали в ФРГ, Данию, Швейцарию, другие государства, которые пользуются услугами советских судов. Одно из них — «Гродеково». на котором мы прибыли сюда из порта Восточный. У нас на борту контейнеры с бумагой и мебелью из Финляндии, коровьими шкурами из Роттердама, коробками для телевизоров из Франкфурта-на-Майне, химикатами, хлопковой пряжей, резиновыми изделиями, картоном, полиэтиленом, даже печеньем из Копенгагена. Короче говоря, как в детской считалке: «Что угодно для души...» Для многих из этих грузов Гонконг — третий в мире после Нью-Йорка и Амстердама порт по обработке контейнеров — окажется только перевалочным пунктом.

За кормой нашего судна виднелись серебристые газгольдеры топливной базы. Прямо по носу высились бетонные стены огромного унылого здания, у подножия которого по автостраде мчалась нескончаемая вереница машин. Но зато справа по борту открывался редкостный вид. Голубая бухта под голубым небом играла тысячами солнечных бликов. Ласковый декабрьский ветерок смирял жар тропического солнца, правда, не настолько, чтобы нам, северянам, пришло в голову надеть пиджак, — в рубашке с короткими рукавами было в самый раз.

Рейд жил напряженной жизнью, встречал и провожал суда, их грузили и разгружали. Катера спешили с моряками на берег и доставляли их обратно, в тесные каютки, хмельных, успевших пресытиться за короткий день немудреными портовыми радостями.

Вид на Гонконг с пика Виктории

А сквозь лес мачт и судовых кранов проглядывал зеленый островок Стоун-Каттере и далее — частокол небоскребов вдоль обращенного к нам и к бухте Виктория северного берега острова Гонконг.

Так все-таки что же такое Гонконг? В административном смысле это прежде всего остров того же названия и полуостров Коулун, захваченные англичанами в ходе опиумной войны 1840 — 1842 годов. Затем к ним прибавилась так называемая Новая территория, которую Китай сдал в конце прошлого века колонизаторам в аренду на 99 лет — до 1997 года.

Выходит, близок день, когда англичане будут вынуждены уйти? Не будем предугадывать событий. Сингапурская газета «Нью нейшн» писала: «Правительство Китая словами и действиями дает понять, что нынешнее положение Гонконга будет сохранено еще Довольно долго».

Ларчик открывается просто: Гонконг — один из главных рынков Китая, на долю этой колонии падает треть экспорта Китая в капиталистические страны. А поскольку Пекин сейчас зарится еще и на иностранное оружие, его потребность в долларах, фунтах, Франках, западногерманских марках неизмеримо возрастает.

Справочники сообщают: Китай имеет в английской колонии 120 банков и банковских отделений, три крупных универсальных магазина, 90 других торговых учреждений, четыре страховые компании, туристские и судоходные фирмы, склады и т. д.

В гонконгских газетах прочитал сообщение, что местные фирмы от имени Китая взяли на себя осуществление трех крупных проектов: возведение станкостроительного завода, крупного нефтехранилища и судоверфи. Доход пойдет в карман Пекину. Так он наравне с капиталистическими предпринимателями все активнее включается в эксплуатацию миллионов обездоленных Гонконга, который славится среди дельцов дешевой рабочей силой и низкими налогами с оборота.

Гонконг снабжается водой с материка, своих водных источников на острове и Новой территории нет. В те дни, когда мы были в Гонконге, с водой дело обстояло плохо. Во время поездки на Новую территорию я разглядел какой-то котлован.

— Водохранилище, — объяснили спутники. — Как видите, пустое. Ждем, может, тайфун принесет осадки.

Но тайфуны в ту пору упорно обходили колонию стороной. И тогда Китай, откуда идет водопровод в Гонконг, на 25 процентов увеличил подачу воды.

Китай, заинтересованный в сохранении нынешней роли Гонконга, как крупнейшего источника иностранной валюты, важной сферы приложения собственных капиталов, не только поит, но и кормит его.

«Продукты из Китая», — гласили иероглифы на огромном здании торгового центра. Более двухсот тысяч голов крупного рогатого скота, свыше трех миллионов свиней, почти пятьдесят тысяч тонн птицы, пресноводная рыба, рис, овощи — все это ежегодно поставляется в английскую колонию из Китая. Причем Гонконг получает эти продукты по значительно более низким ценам, чем при закупке в других странах, скажем в Японии или на Филиппинах.

Но отправимся в город. Вот наш катерок подваливает к причалу, и мы вливаемся в шумный, пестрый людской поток. Только что, одновременно с нами, подошел один из паромов, которые каждые пять минут следуют с острова на Коулун и обратно. Вместе с пассажирами выходим на городские улицы, попадаем в самый центр. Выдержанное в колониальном стиле здание Верховного суда, аристократический «Жокей-клуб» соседствуют с современными из стекла и бетона коробками банков и фирм, страховых компаний, богатых контор.

Улицы шумны, деловиты. Юркие малолитражки здесь, в тесноте, предпочтительнее, чем огромные американские лимузины, которые выглядят неповоротливыми, но марка машины — это престиж владельца. От морского вокзала один за другим отправляются в разные концы микроавтобусы.

В колонии, как и в Англии, движение левостороннее

В скверике напротив громады «Гонконг энд Шанхай бэнк» конторские барышни коротают обеденный перерыв, хихикают, искоса поглядывая на американских туристов, которые ловят в объектив местных красавиц. Но вот появился более экзотичный объект для съемки: уныло бредет с легкой коляской рикша. За монетку он готов позировать сколько угодно. Зима для него «мертвый» сезон: туристов мало, а местные жители предпочитают современный транспорт. Американцы в поисках выгодного ракурса просят рикшу встать и так и эдак. Невозмутимо взирает на эту суету английский клерк, шагающий по жаре в темном костюме и классическом котелке, как по лондонской Пикадилли.

Идем в сторону Норт-Пойнт. Постепенно шикарные магазины сменяются лавчонками, где продается все: от костюма до «тысячи мелочей». Вперемежку с ними — крохотные мастерские. В одной что-то шьют, в другой стучат молотками сапожники, рядом делают мебель, а образцы — готовые диваны и кресла — выставлены на тротуар. В следующей мастерской, которая, как и предыдущие, не больше обычной жилой комнаты, ремонтируют мотоцикл...

Куда живописнее продуктовые лавки. Дверей нет, вернее, нет целой стены, и все внутреннее пространство заведения открыто взорам клиента. Капуста на прилавках соседствует с плодами дынного дерева, апельсины — с картофелем и бананами. По соседству разделывают кур: лапки отдельно, потроха отдельно, все рассортировано и разложено на кучки в соответствии с вкусами клиентов и их финансовыми возможностями. Возможности явно невелики — хозяйки долго думают, прежде чем взять крохотную порцию того или иного продукта.

Нельзя не задержаться у тех лавчонок, где торгуют дарами моря. Раковины большие, с кулак, и крохотные, с ноготь, креветки, крабы разного калибра, какие-то прозрачные червячки, водоросли. Пожилой китаец покупает нескольких жуков типа наших плавунцов, только покрупнее, и бережно заворачивает в листья. Неужели и эту живность едят?

Реклама, реклама, реклама... На фасадах, брандмауэрах, крышах домов. Написанная по-английски и китайскими иероглифами. Зовущая купить, выпить, зайти в ресторан, посетить ночной клуб, обратиться к гадалке. Среди этой пестроты обращают на себя внимание огромные многокрасочные «полотна». Вот хрупкая девица повергает на землю страшного вида громилу. А вот на соседнем панно один «герой» расправляется с другим ударом под ребро. Это реклама гонконгских фильмов «кунфу».

Выработанный в старом Китае свод упражнений для духа и тела (кунфу) положен в основу сюжетов незатейливых, но насыщенных бесконечными драками фильмов, которых в Гонконге «выпекают» до полусотни в год. Фильмы «кунфу» проникли теперь и на европейский, и на американский экран.

Но никакой яркой рекламой нельзя скрыть запущенности фасадов. Облупленные дома, пыльные окна, хилые цветочки в горшках на подоконниках. Тропическое солнце не может добраться до них в тесных улицах. По стенам тянутся трубы водопровода и канализации — так прокладывать магистрали проще, дешевле, а мороз здесь не грозит.

Равнинная полоска вдоль моря тесно застроена. Дальше начинаются склоны. Город карабкается на них. Чем выше, тем больше света, свежего воздуха, зелени и тем, естественно, дороже квартиры. Отличные дороги серпантином вьются меж парками, аккуратно подстриженными газонами, подбегают к подъездам респектабельных высотных домов — чистых, ухоженных, с темными стеклами светофильтров в окнах и кондиционерами,

— Сколько стоит квартира в таком доме? — спрашиваем Томаса Ю, служащего контейнерного терминала, который взял на себя роль нашего гида.

— Это зависит от площади. Квадратный фут...

— У нас принято считать на квадратные метры.

— Минуточку...

Томас достает из кармана мини-калькулятор, быстро нажимает клавиши.

— Примерно две с половиной — три тысячи гонконгских долларов за метр. Есть, разумеется, подешевле там, внизу, а есть и дороже. В общем, — улыбается он, — если вы располагаете миллионом, здесь, близ вершины, можете подыскать неплохую квартиру.

— А ну-ка, Томас, прикиньте, за какое время житель Гонконга накопит миллион, если он имеет средний для колонии заработок — 400 гонконгских долларов?

— Не стоит терять времени, не накопит. Он будет жить вон там, — Томас показывает вниз, где на глади залива, как прибитые друг к другу течением щепки, стоят борт к борту тысячи джонок. — Или там, — жест в сторону, где лепятся хижины из листов фанеры, жести, ящиков и коробок.

Восточная архитектура соседствует с модернистской

Сейчас население колонии, территория которой составляет немногим более тысячи квадратных километров, приблизилось к пяти миллионам. Подавляющее большинство — беженцы из Китая. Как утверждают, часть прибыла официально, но в основном они перебираются через границу нелегально. Если беглеца на границе поймает полиция, вернет обратно в Китай. И не вернет, если удастся доказать, что в Гонконге у новоприбывшего есть родственники. Даже если они и в самом деле существуют, вряд ли беженцу стоит рассчитывать на их помощь: богатые и щедрые дяди существуют лишь в сказках. Выходит, остается надеяться лишь на собственную предприимчивость. Из особенно «предприимчивых» сколачиваются многочисленные банды, которые занимаются рэкетом, торговлей наркотиками, содержат заведения для азартных игр... У этих заводятся деньжонки. Большинство же вновь прибывших влачит полуголодное существование в «бидонвилях» или на джонках.

Население Гонконга растет в стремительном темпе. Главным образом благодаря притоку беженцев с материка оно увеличилось за последние 20 лет примерно в 8 раз. Поселки переселенцев — приюты нищеты — множатся, разрастаются. В одном из них на квадратном километре живет 160 тысяч человек.

Джонки для многих и многих гонконгских китайцев — и «орудие труда», и транспорт, и дом родной. Например, в проливе между островом и Коулуном, а также в Абердине на воде образовались настоящие поселки. На корме джонок в ящиках с землей зеленеют овощи. Ребятня скачет с борта на борт, занятая своими играми. Самые маленькие привязаны за пояс веревкой — как бы кто невзначай не свалился в воду. В погожие дни часть джонок выходит в море на лов...

С вершины горы Виктории, куда мы наконец добрались, скопление джонок в проливе как на ладони. Будто специально для контраста с этим первобытным миром с противоположной стороны пролива далеко выдается в водную гладь взлетно-посадочная полоса аэропорта Кай-Так. Совершая замысловатые развороты у кромки гор, снижаясь над самыми крышами домов, идут на посадку могучие лайнеры и спешат освободить полосу для своих воздушных собратьев, берущих курс на Токио, Манилу, Бангкок, Дели, идущих по другим международным линиям, которые пересекаются в Гонконге.

Примечательная деталь: аэропорт Кай-Так — важный источник дохода Англии в Гонконге. Прибыль составляет 170 миллионов долларов в год и покрывает пассивное сальдо торгового баланса, ведь Англия покупает здесь больше, чем продает.

Да и сам Гонконг — один из последних осколков некогда могущественной Британской империи — принадлежит теперь ей, пожалуй, лишь номинально. Между тем по-прежнему губернатор, назначаемый за тысячи километров от колонии — в Лондоне, возглавляет исполнительный и законодательный советы, членов которых он подбирает и утверждает сам. Единственные выборные лица в Гонконге — члены муниципального совета, да и то в основном они занимаются вопросами дорожного строительства.

Цифры наглядно показывают, кто истинный хозяин в этом важном стратегическом пункте Азии. Американские вклады в экономику Гонконга составляют свыше половины всех иностранных капиталовложений. Английский же капитал лишь на третьем месте (8 процентов), уступая еще и японскому. Деньги вложены главным образом в электронную, текстильную и химическую промышленность и приносят неплохой доход.

В тесном контакте с представителями международного монополистического капитала действует местная китайская буржуазия. Именно в ее руках в конечном счете находятся рычаги гонконгской экономики. Многие ее представители имеют деловые связи с Китаем. В миланской «Эпоке» появилась статья под красноречивым заголовком: «Гонконг — британская колония под контролем Пекина». В ней, в частности, говорится: «Здесь можно встретить богатых бизнесменов, заправляющих делами в крупных торговых фирмах, ресторанах, компаниях морских перевозок и носящих в кармане мандат члена Всекитайского собрания народных представителей. Короче говоря, в Гонконге представители Китая не только приспособились к существующим порядкам, но и научились весьма ловко и цинично использовать противоречия капитализма, которые здесь выступают особенно ярко и многообразно».

В общем номинальные владельцы колонии оказались оттесненными даже не на вторые, а на третьи роли. Как слабая попытка англичан поправить свои финансовые позиции расценивается их план строительства нового аэропорта на острове Ланьдао. Это самый крупный из тридцати трех островов, прилегающих к Коулуну. Пока он выглядит пустынным. Оно и понятно: это не Гонконг, который соединен с материковой частью кроме паромной переправы еще и туннелем под проливом.

Пагода в Шатине

Залитый огнями туннель как-то незаметно переходит в улицы Коулуна. Понимаешь, что кончилась подземная трасса, лишь по морю реклам, ярко горящим в темноте тропической ночи витринам. Одна из них задержала наше внимание изделиями из слоновой кости, яшмы, кораллов. Здесь же модель средневекового китайского судна метра два в длину с многочисленными фигурками на палубах, тончайшей резьбы башенками, надстройками. Все из слоновой кости. Заметив, что мы заинтересовались витринным экспонатом, из магазина вышел молодой продавец, пояснил:

— Старинная работа. Настоящая слоновая кость. 400 тысяч долларов. Конечно, не дешево, но ни в Европе, ни в Америке за такие деньги ничего подобного не купите. Не подходит? Зайдите посмотреть кое-что другое...

Магазинчик выглядит восточным музеем. Ювелирной работы фигуры, вырезанные из целого бивня, затейливые костяные пагоды, композиции из красного коралла, неизменные толстопузые будды...

— Завтра увидите десять тысяч будд, — сказал Томас на прощание, когда мы глубокой ночью добрались до нашего судна.

Утром у трапа нас уже ждала его машина. Он резко взял с места, и мы помчались на Новую территорию. Остановки на дороге, петляющей среди вечнозеленого леса, запрещены, но вдруг показалось несколько машин, притулившихся к обочине, и группа людей, окруживших каких-то животных. Показалось — собак.

— Обезьяны, — пояснил Томас. — Сейчас им мало достается: не туристский сезон...

Наш путь пролегает по живописным местам. С автострады открываются зеленые гористые дали. Одна вершина справа напоминает спящего льва. На макушке другой, отмеченной на всех туристских картах, высится каменный столб причудливой формы, похожий на фигуру женщины с привязанным за спиной ребенком. Долина у подножия гор разделена на крохотные участки — здесь крестьяне выращивают овощи. Но лоскуток земли может обеспечить лишь полуголодное существование для многодетных, как правило, семей.

А вот и Шатин — крохотный поселок с большим торговым кварталом в центре. Минуем узенькие улочки и... упираемся в стройку. Идет сооружение шоссейной дороги в Китай. Неподалеку туда же тянут вторую железнодорожную колею. Как видно, связи Пекина с английской колонией предполагается еще более расширить.

Цель нашей поездки — храм десяти тысяч будд — находится неподалеку от Шатина, на вершине горы. Из-за деревьев видна макушка пагоды. Но как туда добраться? После долгих поисков нашли скрытую среди зелени, выложенную бетонными плитами дорожку. Она петляет в лабиринте крохотных лавочек, харчевен. Сейчас здесь затишье, но, как сказал Томас, в дни религиозных праздников к храму устремляется множество людей. Тогда у торговцев горячая пора.

Идем через бамбуковые заросли, где нет никакого движения воздуха. Жара и духота мгновенно дают себя знать. Подъем кажется бесконечным.

Запыхавшись, добираемся наконец до плоской вершины горы. Перед нами большое квадратное здание с тремя широкими проемами по фасаду. Внутри, у дальней стены, три золоченые фигуры выше человеческого роста. Это, так сказать, главные будды. А вдоль стен от пола до потолка на полочках множество маленьких, сантиметров по 30 высотой, фигурок. На первый взгляд все одинаковы, однако, присмотревшись, находишь разницу. То палец на руке иначе отставлен, то глаза полуприкрыты или, наоборот, пристально смотрят на посетителей, то еще какая-нибудь мелочь отличает одно божество от другого. Двух совершенно одинаковых фигурок не сыщешь.

Перед храмом и у самого порога тлеют ароматические палочки, голубой дымок вьется в неподвижном воздухе. Под навесом, словно прячась от жгучего солнца, выстроились тоже фигуры будд. Весь ансамбль заканчивается еще двумя буддами, восседающими на слонах и как бы сопровождающими третьего, выточенного из белоснежного камня. Над ними высится многоэтажная пагода — та самая, которую мы видели снизу, из Шатина.

Не обошлось без пузатеньких божков и в Парке тигрового бальзама — еще одной достопримечательности колонии. Его соорудил на склонах горы Виктория на острове Гонконг некий предприимчивый торговец, разбогатевший на продаже тигрового бальзама. который можно отыскать в городских лавчонках.

Посмотреть в парке было на что. С улицы через ворота, выполненные в китайском стиле, попадаешь на площадку, ограниченную высокой декоративной стеной с раскрашенными фигурами птиц, зверей, драконов. Вверх тянется переплетение узких лестниц. То они ведут на крохотную смотровую башенку, то заставляют столкнуться нос к носу с очередным буддой, то приводят к барельефу, изображающему средневековые казни в Китае. Одному несчастному отпиливают голову, другого зажали между жерновов, третьего казнят на каком-то сложном сооружении.

Рядом с жутковатым барельефом высятся три фигуры в человеческий рост — не то грозные божества, не то сказочные страшилища. А чуть поодаль еще один будда взирает на мир бесстрастным взором.

Одновременно с нами Парк тигрового бальзама осматривают трое говорящих между собой по-английски высоких мужчин в штатском, но явно с военной выправкой в сопровождении китаянок. Они добросовестно пытаются прокомментировать изображенные на барельефах сцены. Нетрудно догадаться, что девушки — те самые эскорт-гёрлз, которых настойчиво рекомендуют приезжим путеводители в качестве лучших гидов да и вообще спутниц, знающих, как помочь приезжему скоротать время. На некоторых рекламах под портретами таких девушек не указывают даже их имен, а просто ставят порядковый номер или обозначают так: Ева-1, Ева-2 и т. д. Звоните по телефону и вызывайте к себе эскорт-гёрл, скажем, номер 18.

В телефонном справочнике помещены рекламы «Эскорт сервис», «Эскорт лимитед», «Ройял эскорт», «Утопиан эскорт» и прочих «фирм», конкурирующих с ночными клубами, стриптизными и прочими подобными заведениями.

Под конец нашей поездки Томас предложил «гвоздь программы» — ресторанчик с китайской кухней. Без сопровождающего разобраться в меню было бы невозможно: названия блюд, даже написанные латинским шрифтом, новичку ничего не говорят. Томас взял на себя обязанность сделать заказ.

Приветливо улыбающийся хозяин ресторанчика ловко выхватил из поднесенного чана горячие влажные махровые полотенца, чтобы гости могли освежить лицо, протереть руки. Официант подал нам в крохотных чашечках крепко заваренный чай, а рядом поставил еще по стакану того же традиционного восточного напитка без сахара, дабы запивать блюда. Для аппетита были предложены кусочки капусты, необычно приготовленной, напоминающей по вкусу мандарин. Тут же появились блюдечки с соусами для печеных шариков из рыбного фарша и крабов, кусочков вареной свинины. Затем последовала курица с листьями перца, обжаренными в кипящем масле и хрустящими на зубах. «Первое действие» увенчал рисовый суп.

«Второе действие» началось с того, что официант водрузил на стол газовую плитку, присоединил ее шланг к баллону, скрытому под скатертью, чиркнул спичкой и поставил на голубое пламя Довольно солидную кастрюлю. Пар из-под крышки дразнил аппетит. Чего только ни оказалось в кастрюльке! Мы извлекали из нее палочками на тарелки говядину и свиную кожу, в разваренном виде похожую на обрывки резиновой губки, вылавливали трепангов, кусочки кальмаров, овощи, грибы. Грибы же подали и отдельно, в грубой глиняной миске. Оставшийся бульон — крепкий, пахучий — Разлили в чашки. А завершилась трапеза опять-таки крохотными чашечками крепкого чая.

После обеда пришлось распрощаться с любезным Томасом Ю, он и так потратил на нас большую часть дня. В порт решили доехать на двухэтажном трамвае, но сошли не на той остановке и оказались в районе знаменитых гонконгских «щелей». Название этих улочек как нельзя более точное. Бесчисленные прилавки, вешалки, ящики с вынесенными из лавчонок товарами обступают прохожих, так что разминуться со встречным трудно. А товары тут на любой вкус. Джинсы и транзисторы, парфюмерия и посуда, жевательная резинка и порнографические издания. Для любителей сувениров найдутся маски из раскрашенной глины и красного дерева, забавные резные фигурки рыболовов и прекрасные морские раковины...

Рядом все время вертелись какие-то молодчики с настороженными и хитрыми глазками. Наши скромные покупки — две декоративные маски, — видимо, навели их на мысль, что не торговые интересы привели нас сюда, и один из этих щуплых юношей, хитро подмигнув, показал из-под куртки раскрытую коробочку с сигаретами. Намек был достаточно ясен: могут продать наркотик.

Гонконг прочно удерживает незавидную славу одного из крупнейших (если не самого крупного) центров торговли этим зельем. Британская колония считается важным пунктом транспортировки опиума из так называемого золотого треугольника на границе Лаоса, Кампучии и Таиланда. А главное, пожалуй, то, что Гонконг не знает соперников по количеству перерабатываемого в героин опиумного сырья.

Как раз в те дни, когда мы были в Гонконге, в здешней газете «Саут-Чайна морнинг пост» появилась статья, в которой говорилось об усилиях таможенников и полицейских инспекторов перекрыть морские каналы поступления сырья для подпольных лабораторий. В один из дней «таможенная команда» захватила три фунта опиума стоимостью примерно в 47 тысяч долларов. Операция по захвату оказалась успешной потому, что за судном, где обнаружился этот груз, следили долгое время. Но сколько подобных суденышек курсирует между Гонконгом и другими портами Юго-Восточной Азии! Разве за всеми уследишь!

А кто же потребители наркотиков? Главным образом обездоленные, стремящиеся отрешиться от ежедневных забот о чашке риса, о крыше над головой, о том, как заработать хоть какие-нибудь гроши, чтобы прокормить семью. Неуверенность в будущем, беспросветность жизни — чем скрасить ее?

От 60 до 100 тысяч наркоманов насчитывается в британской колонии. Нельзя сказать, что здесь вовсе не пытаются помочь несчастным. Но клиники для их лечения переполнены и всех, конечно, принять не могут. Вряд ли стоит возлагать большие надежды на открывшийся в колонии центр иглоукалывания, где с применением электростимуляции намерены лечить тех, кто уже не представляет себе день без порции героина. Ради нее иные готовы идти на все. Не случайно же 60 процентов правонарушений в Гонконге совершается людьми, постоянно употребляющими наркотики. Что касается лечения, то в нем нуждается само общество — уродливый плод колониализма и монополистического капитализма.

...Катер везет нас на судно. За спиной по черной воде скачут цветные зайчики реклам, залив отражает огни небоскребов, выстроившихся вдоль набережной. Они стеной прикрывают одноэтажный Гонконг, но ничем не скрыть его подлинное лицо, как бы ни старался этот двуликий Янус белозубо улыбнуться.

Гонконг по-китайски называется Сянган. В этих словах слышатся удары восточного гонга, зовущие в экзотическое путешествие. Экзотики на одной из оконечностей огромного Азиатского материка предостаточно. И такой, какую рекламируют глянцевые проспекты бюро путешествий, и такой, от которой, как откровенно говорится в туристском справочнике, «мороз по коже». Все это уживается на крохотном, плотно населенном пятачке, который, словно в насмешку над здравым смыслом, сохраняется в современном мире как некий «заповедник» колониальных джунглей, где старые хищники со стертыми зубами уступили место новым, еще более жадным и свирепым.


 
Рейтинг@Mail.ru
один уровень назад на два уровня назад на первую страницу