Олег Куваев. Территория.

35

Сидорчук прилетел в Поселок в конце апреля. Чинков, встречавший его в аэропорту, радостно засмеялся, когда увидел Сидорчука в желтой канадской меховой шубе, в отчаянных каких- то меховых сапогах тоже желтого цвета и тяжелых темных очках. Иностранец, концессионер, прибывший смотреть владения. Дорогой он подшучивал над Сидорчуком, объясняя: "Вот это торосы. Это тундра, покрытая снегом. Это так называемые сопки". Сидорчук все терпеливо сносил. В управлении он долго ходил по обшарпанным коридорам, заглядывал в захламленные и пустые рабочие кабинеты.

- Вы бы краску, что ли, какую повеселее нашли. А то с похмелья не угадаешь: в управлении ты или в камере предварительного заключения.

- К осени выполним указание. Сделаем, чтобы нашим героям- полевикам было радостно зайти в управление,- с усмешкой ответил Чинков.

В тот же вечер Сидорчук и Чинков отправились на разведку Монголова. Вездеход гремел, лязгал, сотрясался, и в кузов забивалась снежная пыль. Сидорчук молчал и лишь однажды сказал Чинкову:

- Вместо того чтобы про сопки и торосы рассказывать, лучше бы в мой портфель заглянул.

- Давай, Иван, загляну.

- Смотри! - Сидорчук открыл портфель и, даже не смотря на бензиновый дух и выхлопные газы в вездеходе, запахло аптекой. Скляночки, пузырьки, пакетики.- Может, выкинуть все это на дорогу? Вместе с портфелем? - с веселым отчаянием спросил Сидорчук. Чинков ничего не ответил, и Сидорчук погрузился опять в недра оранжевой шубы.

К рассвету вездеход вышел в долину Эльгая. Тракторный след синел под лучами восходящего солнца, убегал вперед.

На разведке Сидорчук быстро и даже как- то небрежно просмотрел пробы, вынутые из сейфа Монголовым. Втроем они пошли на шурфы. Из- за вездехода вывернулся Кефир, с чрезвычайно деловым видом прошел мимо.

- Гиголов,- представил его Монголов.- Лучший рабочий. Именно он нашел самородок в триста пятьдесят граммов, который и заставил нас начать зимнюю промывку. И он же намыл первую хорошую пробу.

Кефир приподнял шапочку. Сидорчук благосклонно кивнул.

- Не в етом подвиг, Владимир Михайлович,- вдруг сказал Кефир.- Подтвердите, что я отказался от спирта, чтобы не спугнуть фарт. Чтобы не подорвать валютную мощь государства - Гиголов героически отодвинул предложенный спирт. Было?

- Было,- устало усмехнулся Монголов. Он видел, что на Кефира "нашло".

- А досталось- то каково? Вот думают иные начальники: работяга аванс взял, бормотухи, портвейн по- научному, выпил и сопит спокойно в две дырочки. А начальство о про -изводстве не спит, калики- моргалики из пузырьков отмеряет, заботится: ну, как заснет - сразу все рухнет. А производство - что? Это же дерево! И растят его работяги,- Кефир закатил глаза и взмахом нарисовал размеры "дерева".-Начальство... усопло. Работяга угомонился. А труд- то наш, наше- то дерево все растет, растет, ширится. Беспредельно. Ну- у!

Кефир искоса глянул на Сидорчука, нахлопнул шапчонку и пошел прочь. Но неожиданно вернулся, с веселой фамильярностью хлопнул Сидорчука по плечу.

- Шуба у вас богатая. В такой шубе и по Бродвею. Ну- у! Все американские цыпочки лягут.

- Не в шубе сила,- сказал Сидорчук.

Он взял Кефира под руку, отвел в сторону и что- то пробормотал ему на блатном жаргоне. Кефир изумленно округлил глаза, и они с Сидорчуком, уважительно пожав руки друг другу, разошлись. Сидорчук улыбался и все оглядывался на спину Кефира. Чинков тихо давился от смеха. Монголов ушел.

- Ты слыхал о таком... Катинском?-спросил Сидорчук.

- Читал докладную записку,- неохотно пробурчал Чинков.

- Докладной его ты не читал. Она у меня в единственном экземпляре. Толковая докладная. А тут и ты подвалил с своим мешком золота. Вовремя.

Чинков молчал.

- Вот ведь интересный мужик,- продолжал Сидорчук.-С Территории его выперли. Он в Средней Азии спрятался, но отчеты читал. Думал. Всю золотоносность Территории по полочкам разложил. Толковый черт, этот Катинский.

- Почему не сказал сразу о докладной?

- Ты бы не был тогда пуп Территории. А ты лучше работаешь, когда ты именно пуп.

Чинков молчал. Редко бывало, чтобы удар доставался ему вот так, неожиданно. Он привык все предвидеть. Он молчал, какая- то нехорошая жилка билась в затылке, и вдруг из темных глубин, как спасательный круг, выплыло короткое тяжелое слово. Оно выплывало к нему уже несколько месяцев, но пока Чинков боялся его. Слово это было "нефть", которое давно уж стало синонимом золота. Пока же Чинков уставил в пространство взгляд и мальчишеским обиженным голосом произнес:

- Все равно это золото создал я. Я его сдвинул с места.

- Разве кто спорит? - удивился Сидорчук.

- Зачем ты приезжал, Иван? Шубой похвастаться?

- Убедиться, что золото и разведка существуют в реальности. От тебя всякого можно ждать.

- Убедился?

- Не ломай голову, - сказал Сидорчук. - Кроме лекарств у меня в портфеле разные полномочия. Высокий и полномочный ревизор, вот кто я. Я привез тебе деньги. До полнительные ассигнования на разведку. Акт о ревизии ты сегодня напишешь сам. Завтра я улетаю.

- Где твои деньги были месяц назад? Я все полевые партии ограбил. Нищими их отправил. Они гипертониками вернутся.

- С каких пор ты жалостливым стал?

- Я о неиспользованных возможностях жалею. Гипертония должна быть оправдана. На Лосиной нужна большая шурфовка. На Ватапе есть куда вложить деньги. Кольцевой партии ничем не поможешь.

- Почему?

- Такой маршрут. Но там у меня честолюбцы. На честолюбии вытянут.

- А где твой промывальщик- гений? Хочу познакомиться. - Там, в Кольцевой. Если привезет нужные результаты я его в старшие инженеры произведу. Диплом нарисую об окончании вуза. Если привезет именно то, что жду, я его кандидатом наук назначу.

- Наместник! - вздохнул Сидорчук. - Император. В какой круг ада заявку подал?

- Лет через десять скажу, - серьезно сказал Будда.

- Едем обратно!

- Пусть водитель поспит. У него портфеля с,лекарствами нет.

- Ничего. Чифир заварит. Не каждый день к вам высокие и полномочные ревизоры прилетают.

- Может, охоту прикажешь устроить? Коньяк, куропатка на вертеле?

- Не усердствуй. Твой трон пока прочен.

- Мой трон всегда прочен, - усмехнулся Чинков.

К вездеходу шел Монголов. В телогрейке, перетянутой офицерским ремнем, в армейской шапке и тщательно вычищенных сапогах, Монголов резко отличался от монументально одетых Будды и Сидорчука.

- Вы обещали отпустить меня в отпуск, как только разведка даст результат, Илья Николаевич, - сказал Монголов, остановившись в нескольких шагах от Чинкова.

- Плохо себя чувствуете? - Чинков осторожно скосил глаз на Сидорчука. Тот, вовсе не делая вид, что не слышит, с веселым интересом смотрел на Монголова и Чинкова.

- Не сплю. Желудок жжет. Не сдублировать бы Отто Яновича, - невесело усмехнулся Монголов.

- Устроим вас в санаторий, Владимир Михайлович,- сказал Чинков. - Северстроевский спецсанаторий. Его пока не отняли. Отдельная комната. Хорошие врачи.

- Нет, - все так же невесело улыбнулся Монголов.- Это не для меня. Что хорошо для генералов, не годится для ваньки- взводного. Хочу поехать в деревню. Зайти к простому сельскому врачу. С удочкой посидеть. Подумать. Возникла необходимость подумать.

- О чем же, если не секрет, Владимир Михайлович?- весело спросил Сидорчук.

Монголов внимательно посмотрел на Сидорчука, на Будду и глухо сказал:

- О правилах. Всю жизнь я верил в определенные правила. В личный устав, если хотите. Почему- то все пошатнулось. А человек без правил жить не может.

- Удочки. Сельский врач. Лучше и не придумаешь, Владимир Михайлович, - дружелюбно сказал Сидорчук.- Я бы именно так поступил.

- Будем взаимно выполнять обязательства, - вздохнул Чинков. - Вы выполнили свое на Эльгае. Я выполняю свое и разрешаю вам отпуск. Подумайте о санатории. Я организую вам любой санаторий страны.

- Ни к чему ваньке- взводному...- начал было Монголов.

- Бросьте! В управлении организуется отдел разведочных экспедиций. Сейчас у нас две разведки: ваша и киноварь Копкова. Скоро разведок у нас будет много. Вы будете начальником отдела разведок и моим заместителем после отпуска.

- В кресле я... - снова начал Монголов.

- Не выйдет, Владимир Михайлович,- жестко перебил его Будда. - Вы единственная кандидатура. Вспомните ваши правила. Хотите, чтобы я техника назначал в отдел разведок? Молодого специалиста? Слишком дорого это для государства, Владимир Михайлович.

- Хорошо, - сказал Монголов. - Как всегда, "приказ и необходимо". Это я понимаю. Но пока прошу отпуск.

Монголов коротко кивнул и пошел прочь от вездехода, четкая фигура на ослепительно светлом снегу.

- Такого мужика укатать, - раздумчиво сказал вслед Сидорчук. - Людоед ты, Илья.

- Я, может быть, людоед, но не юная школьница,- пробурчал Чинков. - Кроме эдакого героизма и разэдакой романтики в людях еще кое- что вижу. Я в них, как людоед, кое- что понимаю.