Библиотека путешествий и приключений

По следам Ломоносова

На перроне Ярославского вокзала дуло, как в степи. Покуда я, взмыленный после метро и эскалаторов, с тяжело гружёным рюкзаком и лыжами ждал посадки в свой вагон, он, этот ледяной январский ветер, успел устроить так, что в первые дни нашего похода меня всё время знобило, а в горле как будто стоял, непрерывно его царапающий, ёрш для мытья бутылок.

Вместе с Аллой Ворониной мы догоняли экспедицию "по ломоносовским местам", организованную Володей Сывороткиным. Начатая в Москве, она продолжалась поэтапно уже несколько лет, но я подключился к ней на последнем этапе, от Каргополя до Холмогор. Незадолго перед этим прошла моя предзащита диссертации, и мне срочно нужно было проветриться, отдохнуть от суеты и напряжения последних месяцев, выразившихся в том, что последнюю ночь перед ней я вообще не смог сомкнуть глаз, и, убедившись в невозможности уснуть, пошёл гулять на Ленинские горы. Иногда у меня начинала идти носом кровь, - своё обещание: "кровь из носу, но предзащиту пройду в срок" я выполнял буквально.

Ещё один доклад, теперь на "Московском обществе испытателей природы", задержал меня, и я не смог выехать вместе со всеми. Договорились воссоединиться на станции Плесецкой, поблизости от нашего северного космодрома, о существовании которого из-за повышенного режима секретности мы тогда и не подозревали. Алла тоже задержалась в городе, поэтому мы и оказались вместе в одном вагоне плацкартного вагона поезда "Москва - Архангельск" и часов через пятнадцать высаживались в северном краю, встретившем нас двадцати пятиградусным морозом.

Прибывшие накануне шестеро наших товарищей встретили нас на вокзале Плесецка, мы немного передохнули с дороги и поначалу двинули вдоль широкой дороги, но вскоре нас завернули местные жители, сообщив, что впереди закрытая зона. Это было первое наше знакомство с понятием "Космодром Плесецк". Пришлось идти в сторону Емцы, следующей станции в сторону Архангельска.

Кроме руководителя группы Владимира Сывороткина, меня и Аллы Ворониной в поход шли Володины друзья Михаил Семаков, Борис Киреев, Сергей Сколотнев, муж Аллы А.П. Воронин и похожая на Лию Ахеджакову девушка, имя которой за эти годы забылось.

В первый день мы шли вдоль асфальтированного шоссе, царапая свои лыжи о камушки, невидимые под слоем снега, и к вечеру были на станции Емца, где поднаторевший в делах "вписки" в незнакомых селениях, Володя нашёл для всех нас жильё в просторном доме директора единственной школы этой небольшой станции, заручившись обещанием, - разумеется, нами выполненном, - выступить перед учениками.

Фотокорреспондентом в нашем походе был сотрудник кафедры геохимии Борис Киреев, то и дело прикладывающийся к окуляру своего аппарата, результатом чего стали впоследствии великолепные снимки, выполненные настоящим мастером.

На второй день мы всё-таки не избежали контакта с военно-космическими войсками и упёрлись в зелёные ворота с красными звёздами посередине. Некоторое время ушло на то, чтобы убедить военное начальство, что мы всего лишь желаем пройти по территории части, никуда не отклоняясь от дороги и не фотографируя ракеты, нацеленные в космос, и уж тем более, не интересуясь содержимым планшетов, в которые "заправлены космические карты".

Следует здесь отметить, что чуть более чем через месяц после нашего похода, на нашем северном космодроме прямо на стартовом комплексе взорвалась ракета, но, слава Богу, никому не пришло в голову связать эту трагедию с нашим там кратковременным пребыванием. Тогда всё свалили на команду, готовившую ракету к старту и погибшую в полном составе, и только потом разобрались, что виной всему были фильтры для системы, перекачивающей перекись водорода.

Военно-космические войска расположились в живописном еловом лесу, по которому мы шли, словно через рождественскую сказку, пока не выбрели к вечеру в посёлок лесорубов, которые эту сказку превращали в штабеля брёвен. Нам, впрочем, этот населённый пункт был весьма кстати, - уже смеркалось, и нужно было думать о тёплом ночлеге, так как к холодным ночёвкам мы подготовлены не были, - палаток с печками не несли, и если бы таковая случилась, то пришлось бы нам коротать ночь у костра.

В своём балке приютил нас маленький мужичонка, оказавшийся, однако, большим матерщинником, невзирающим на присутствие среди нас двух представительниц женского пола. Пришлось с этим мириться, да и матерился он безобидно, совсем, как Шура Каретный.

Продукты несли с собой, и в месте нашего временного проживания нам требовалась лишь вода, да жаркий очаг. Всё это нам предоставляли гостеприимные северяне, да ещё солёными огурчиками и грибочками угощали.

Обедали мы всегда в пути, - разжигали костёр, варили какой-нибудь супчик, подкреплялись и двигали дальше. Часов в пять - "файв-о-клок ти" - небольшой перекус, а там - до ближайшей деревни, где просились на постой. Дома на севере большие, - всё подворье под одной с домом крышей, места хватало.

Спали, где придётся, всё больше в своих спальниках на полу, застеленном какими-нибудь фуфайками и матрасами. Для двух наших девушек, впрочем, всегда находились места на кроватях.

Вообще-то, проходить через селения было плохо, - за пару километров до них лес кончался, и мы оказывались на ледяном ветру, поэтому это пространство старались проходить максимально быстро, чтобы в лесу сбавить скорость, - там ветер запутывался в густых ёлках, гудел только в вышине, а на нас сыпался тихий буран.

Вот, наконец, и Холмогоры, - небольшой городок на берегу Северной Двины. Местные жители, произнося его название, делают ударение на первом "о", что для всех нас стало откровением. Родная деревня Михаила Васильевича, однако, оказалась не совсем здесь, и нам ещё пришлось сходить до села Ломоносова, чтобы уж точно сказать, что побывали там, где родился основатель Московского университета.