Т.З. Семушкин. АЛИТЕТ УХОДИТ В ГОРЫ.

Книга первая. Часть первая

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Солнце припекало. Струился прозрачный, чистый воздух. Искрящаяся белизна снега, яркий свет резали глаза. Собаки вязли в рыхлом снегу и с трудом, высунув языки, тянули нарту. Проваливаясь в снег, рядом с нартой шел Андрей Жуков. Он остановился и оглянулся. Кругом горы, долины - все бело! Никаких признаков жизни. Андрей крикнул и обрадовался своему голосу.

Студент географического факультета Петроградского университета Андрей Жуков прибыл в Петропавловск-на-Камчатке осенью 1922 года. Здесь он охотно принял предложение губревкома выехать нартовым путем на побережье Ледовитого океана. Он выехал в разгар зимы на Чукотку, в исконные русские земли.

Еще будучи в университете, Андрей занимался языками. Старый профессор-народоволец, отбывавший в царское время в этом краю ссылку, передал Андрею Жукову все свои познания в чукотском языке.

Теперь, за время своего трехмесячного пути на собаках, Андрей не раз встречался с местными жителями, о которых прежде имел представление лишь из литературы и этнографических исследований.

К весне этот длительный путь подходил к концу. Далеко позади остались Камчатка, Коряцкая земля, и вот он уже в Чукотской тундре. В той самой тундре, о которой мечтал еще с первого курса университета. Сбылась мечта. Но теперь появились мечты иного порядка. По рассказам Айе, таких парней, как он, было много. "Суметь бы объединить их в общей цели переустройства их жизни", - размышлял Андрей. В голове рождались всевозможные планы, и петроградский комсомолец, пока единственный в этой стране, загорался предстоящей своей деятельностью.

Андрей остановил упряжку и стал всматриваться в беспрерывную цепь горных хребтов.

"Но где же это ущелье, о котором рассказывал встретившийся накануне оленевод?" - подумал Андрей.

Никаких следов на снегу. Ни соринки. Хотя бы оленя или зайца увидеть. И корма мало осталось. Голодные собаки выбиваются из сил.

"Нет, надо отказаться от пути напрямик. Пусть гуси летят этим путем!"

Андрей сел на нарту и взял направление к морскому берегу. Почуяв замысел хозяина, собаки побежали веселей. В горах стояла извечная тишина.

Вдруг в глазах появилась такая острая боль, что Андрей закрыл их рукой. Он долго держал руку на глазах, но боль не уменьшалась, а когда отнял руку, то понял, что ослеп. Словно пелена закрыла перед ним все.

Андрей остановил собак.

Он потер глаза и окончательно убедился, что ничего не видит.

Андрей лег на нарту и долго лежал, слушая тишину. Он знал, что от блеска снега в яркие, солнечные дни наступает временная слепота. А очков-консервов нет.

Пригреваемые солнцем собаки мирно лежали на снегу. Пес Верный растянулся впереди и наслаждался покоем. Ни одного звука. Как будто мир погрузился в небытие. Солнце подходило к горизонту. Легкий морозец схватил влажный снег. Образовывался крепкий наст. С севера потянул ветерок.

Андрей решил вверить свою жизнь инстинкту собак. Он сел на нарту и голосом поднял упряжку.

- Верный, вперед! - крикнул он.

Определяясь по направлению ветра с севера, Андрей подставил щеку под ветер и, не меняя положения, поехал.

Прошло много времени ровной езды, и вдруг собаки взяли в галоп.

"Что такое?" - подумал Андрей и затормозил нарту.

Он остановил упряжку, решив, что собаки напали на след.

Вскоре Андрей убедился в правильности своего предположения. Он ощупью нашел колею проехавшей нарты. Значит, где-то поблизости есть жилые места. Андрей обрадовался.

Собаки бежали весело, но ветер дул уже не в щеку.

"Крутит ветер", - подумал Андрей.

Он снял шапку, прислушиваясь к пению ветерка, и услышал крик:

- Андре-ей!

"Что за наваждение? - подумал он. - Кто может звать меня в этой снежной пустыне?"

Испугавшись показавшегося ему окрика, он опять остановил упряжку и насторожился, поводя головой во все стороны.

И когда окрик повторился, Андрей громко закричал:

- Эге-ге-ей!

Человек бесшумно подбежал к нарте и, запыхавшись, тихо спросил:

- Андрей, это ты?

Андрей вздрогнул. Круто повернувшись на голос, он резко спросил:

- Кто здесь?

- Я, Айе. Ты забыл меня, Андрей?

- Айе! - радостно закричал Андрей и бросился на голос.

Крепко обняв Айе, точно опасаясь, как бы живой человек вдруг не исчез, Андрей сказал:

- Глаза у меня испортились. Ничего не вижу.

- Такое при большом солнце бывает. Надо положить на глаза оленью шкуру или еще что-нибудь. Закрыть глаза черным. Скоро пройдет. Завтра будет хорошо.

- Разве?

- Да, да. Я знаю.

- Айе, отрежь кусок от моего черного мешка.

Айе взял мешок, повертел его в руках, вздохнул:

- Андрей, испортишь его. Жалко такой хороший мешок.

- Ничего, Айе! Давай режь!

Айе отрезал часть мешка и завязал Андрею глаза.

- Ну что же, друг? Можно, пожалуй, здесь и переночевать? А? Ты никуда не спешишь?

- Нет, - ответил Айе.

- Тогда ставь палатку. Будем чай пить. Закусывать.

Уже смело оставив нарту, Андрей ощупью прошел к собакам, погладил вожака.

- Ну, Верный, теперь мы живем. - И, обратившись к Айе, устанавливающему палатку, он крикнул: - Айе, а что за дорога тут, по которой я ехал?

- Твоя дорога, - спокойно ответил Айе. - Я уже посмотрел. Это твоя дорога, ты по ней кругом ездил. Все время ездил бы. Собаки не свернут с дороги, если человек не заставит их.

Вскоре они с удобством расположились в палатке.

- Андрей, снег в чайнике сделался водой. Повязку на глаза надо намочить: будет лучше.

- Давай, давай, Айе! Ты, брат, хорошо знаешь, что нужно делать.

Намочив и крепко выжав повязку, Айе опять завязал глаза Андрею.

- Айе, правильно ты мне сказал тогда, что я не найду ущелья. Ездил, ездил - кругом горы! А тут еще перестал видеть. Пропал бы, пожалуй, я в горах?

- Нет, в горах не пропадешь. - И Айе вдруг спросил: - Андрей, а ты правда начальник?

Жуков улыбнулся.

- Да, правда. Только я не самый главный. Большой начальник приедет летом, когда пароход придет, а меня заранее послали.

- А-а! - протянул Айе и, помолчав, сказал: - Ой, худо мне, Андрей! Наверное, теперь меня застрелят, как зайца.

- Кто же тебя может застрелить?

В горах было тихо. Легкий ночной морозец проникал в палатку. Пора было уже ложиться спать, но Айе разговорился и рассказал Андрею, что произошло в торговой яранге Чарли Красного Носа, почему Алитет хотел застрелить его, опять рассказал о своей Тыгрене и о многом другом.

За палаткой мирно дремали уставшие собаки. Солнце скрылось и снова выглянуло, озаряя ярким пламенем низкий горизонт.

- Айе, ты не волнуйся и ничего не бойся. Никто тебя не посмеет тронуть. Я тебе обещаю. Ты скоро увидишь это сам. А сейчас давай поспим немного и вместе поедем на берег.

- Вот хорошо! - обрадовался Айе. - Надо показать тебя людям, что ты человек. Они же не верят.

- А кто же я? - улыбнувшись, спросил Андрей.

- Говорят, ты дух.

Андрей посмеялся и предложил ложиться спать.

Айе не лег спать. Ведь пастухи привычны не спать по двое-трое суток. В то время как Андрей уже спал, Айе походил около палатки, осмотрел нарту и по-хозяйски укрепил ослабевшие на ней ремни, затем сел и долго глядел на доски-сиденье нарты. Айе думал. Он думал о голубых, как небо, глазах Андрея. Наконец он вынул нож и отрезал от доски маленькую щепочку, быстро сделал две круглые, подобно стеклам очков, дощечки, просверлил в них острием ножа маленькие дырочки, привязал к краям тонкий ремешок и нацепил их на нос.

- Хорошо видно, - сказал он.

Спустя некоторое время Айе услышал из палатки голос Андрея и вбежал к нему.

- Айе, я вижу тебя. Вот хорошо!

- Я тебе сделал гляделки. В горах наши люди со слабыми глазами всегда так делают. - И Айе надел на свой нос самодельные очки.

Андрей расхохотался.

- Дружище, да ведь дерево не прозрачное!

- Нет, тут маленькие дырки есть. В них все видно. Без гляделок тебе нельзя. Солнце опять сильно светит.

Андрей надел деревянные очки и вышел из палатки.

- Смотри, как здорово! Вот какую деревянную оптику придумали! Молодец, Айе! Очень хорошо! Поднимай собак и едем на берег.

- Худо мне будет на берегу.

- Ничего, Айе! Не бойся.